Вот чувствовало сердце, что не стоило мне связываться с Холтом в принципе. И опять же, это бы меня не спасло.
А еще – жутко было жаль Сару. На деле она ведь не виновата и стала просто разменной монетой. И не только она. Мне, похоже, была уготована та же участь… Проклятье. Не дождутся!
В общем, несмотря на все старания Джереми отвадить меня от опасного предприятия по раскрытию заговора, я была полна решимости продолжать начатое дело.
Вот только говорить это своему нанимателю и, прости Вечный за кощунство, жениху я пока не собиралась. Он будет нервничать. Опять попытается меня обезопасить каким-нибудь нетривиальным способом. А с меня пока и обручального кольца хватит. Еще непонятно, что потом с ним делать и как его снять.
Ох! Как же все это сложно. И страшно. И…
Джереми Холт неожиданно вскинул руку и постучал по стенке экипажа. Возница тут же скомандовал лошадям остановиться. А я уже привычно, глубоко задумавшись и не ожидая такой подлянки, едва не полетела по инерции на мистера Холта. Благо научена и в этот раз успела вцепиться в сиденье и удержаться на месте.
– Прибыли! – обрадовал меня «жених», выпрыгнул из экипажа, прихватив мой саквояж с инструментами, и подал мне руку. – Прошу, дорогая!
От такого обращения я покраснела как маков цвет. В первую очередь потому, что на нас не оглянулся только ленивый или глухой и только немой не поспешил обсудить увиденное.
Чертов хвост! Мне все же придется менять место жительства и выезжать куда подальше в северные ледники. Ну или южные пески… а лучше на острова Нейского архипелага. Там, говорят, отменные фрукты и неисчерпаемые запасы драгоценных камней. Правда, и желающих ими разжиться столько, что не протолкнешься. Но это уже не столь существенно. Главное, что столичные невесты не входят в число искателей.
– Алиса, я жду! – протянул вице-канцлер, и я, выдохнув, как разъяренный дракон, вложила наконец руку в его ладонь.
– Прости, дорогой! – произнесла с заминкой, судорожно припоминая манеру поведения, старательно прививаемую мне моей единственной подругой. То есть изображая существо нежное, ранимое и трепетное.
Не ожидавший такого хода конем «дорогой» как-то подозрительно закашлялся, сраженный моим обаянием наповал. Ну, как умею. Не научена я женским штучкам. Может, если бы у меня была мама…
И веселье немного выветрилось. Может, и правда, если бы мать была жива, я бы не выросла такой… бестолковой.
Но не успела я погрузиться в свои невеселые мысли, как Джереми откашлялся и напомнил уже серьезней:
– Нас ждут! Не думаю, что стоит задерживаться.