– Здравствуй! – обрадовалась возможной подруге. Тем более та открыто улыбалась и с интересом рассматривала меня, как ее брат недавно. – Меня Золаной зовут. А тебя?
Девочка не ответила, продолжая улыбаться. Странно это. И Фирана молчала, хотя сына первым делом представила. Так в чем дело? Взглянув на женщину, сообразила, что та едва сдерживает слезы. Боль на лице выдавала застарелое горе. Вряд ли Фирана растрогалась из-за нашей встречи. Значит, причина в девочке. Улыбка у нее подозрительная. Не сразу, но сообразила, что не так: слабоумие. Отчетливо в глаза не бросается, но достаточно присмотреться, чтобы заметить характерные признаки.
– Как ее зовут? – дрогнувшим голосом поинтересовалась у хозяйки дома.
– Лелана, – подсказал Нейдан, который, оказывается, не ушел, а стоял на пороге комнаты и внимательно следил за нашим знакомством. Причем взгляд не обещал ничего хорошего тому, кто посмеет обидеть младшую сестренку.
– Лелана – красивое имя. Привет, – подошла к ней и протянула руку, – давай знакомиться. Я Золана. Смотри, что у меня есть, – подцепив ожерелье, которым облагодетельствовала Фирана, показала девочке.
На свету бусины переливались, завораживали перламутровым блеском. Может, это и не дешевая поделка – очень уж достойно смотрелось. Да и подружке новой – а я не собиралась менять планы из-за выявленного недуга – понравилось. Так что с чистой совестью сняла с себя бусы и повесила на шею Лелане. Та молча приняла подарок, села на пол, прямо там, где стояла, и стала с увлечением перебирать перламутровые шарики.
Теперь я понимаю, почему Фирана заранее не предупредила о семье. Это значило рассказать о Лелане и трагедии, что с ней произошла. Да, именно трагедии. Будь девочка с рождения такой, мать бы так остро не реагировала. Она и сейчас утирала слезы, тогда как Нейдан всеми силами старался утешить. Вспомнив, что в спальне остался отвар, которым недавно отпаивали меня, сходила за ним и отдала в руки парня. Тот поблагодарил вымученной улыбкой, а я кивнула в ответ и, пользуясь моментом, вышла во двор. Все же я посторонний человек и потому ощущала себя лишней.
– Ты Золана, да? – окликнул меня мальчишка лет десяти. – А я Игмар.
– Привет, – невольно улыбнулась. Вихрастый мальчуган – уменьшенная копия старшего брата. Судя по хитрой мордашке, озорной и проказливый.
– Познакомилась уже с нашей сестренкой? Ты смотри, не обижай ее, – предупредил он. – Нейдан никому не спускает насмешек в сторону Леланы.
– И не собиралась. Наоборот, думала подружиться. Она славная.
– Это да, – мальчишка тяжело вздохнул, – скучаю по тем временам, когда Ланка гоняла меня хворостиной. Пусть бы крапивой отхлестала или еще что, лишь бы прежней стала. Я стерплю. Шкура-то что? Заживет. А сестру жалко.