Командор, глядя на это безобразие, только хмыкнул, решив ничего не предпринимать, справедливо рассудив, что кто он такой, чтобы вмешиваться в постановочные планы ГЛАВНОГО РЕЖИССЕРА? Ведь без воли Господа волосок не упадет с головы, не говоря уже о самой голове. А она упала, да еще так ловко встала на уготованное ей место, как бы прозрачно намекая, кем был в прошедшей жизни Кузнец. Нет! Решительно было невозможно разрушить такой натюрморт. Но, жизнь в очередной раз доказала, что цена нашим планам дерьмо, как любил выражаться пан Паливец.
Ожившие мелиферы показали Шэфу направление на потенциальную опасность. Как выяснилось, не все посетители "Свиньи и курицы" были в состоянии шока, некоторые особо продвинутые личности сумели сбросить оцепенение и начали потихоньку действовать. Суровый дядька неопределенного возраста и самой что ни на есть мужественной наружности — вонючий, свирепый и волосатый, с самым решительным видом взводил большой армейский арбалет.
Главком дожидаться перитонита не стал и пресек бунт в самом зародыше, использовав для этого голову многострадального Кузнеца… хотя нет, пожалуй так будет не совсем правильно — с чего это Кузнец многострадальный? Сам он приносил много страданий в этот мир, а вот чтобы страдать самому — с этим все было не так хорошо. Кузнец в прошедшей жизни практически не страдал, да и ушел фактически безболезненно. Ну, что тут скажешь? — повезло. Жизнь далеко не всегда справедлива, а чаще всего — наоборот. Так что правильно будет так: использовав для подавления бунта многострадальную голову Кузнеца. Голова действительно пострадала: и с плеч ее снесли и в дурацкое положение поставили.
Шэф взял голову Кузнеца за густые сальные волосы, слегка смоченные его же кровью и не глядя метнул в арбалетчика. И разумеется попал. К слову говоря — ничего удивительного. Мастер войны — это Мастер войны, такое звание не купишь, это тебе не академик РАН. Метательный снаряд весил никак не менее пяти с половиной килограмм, скорость его движения была чуть более тридцати метров в секунду, так то произведя несложные вычисления можно узнать энергию с которой соприкоснулись две головы — Кузнеца и незадачливого стрелка.
Последствия столкновения для обеих голов были совершенно разные. И если голова Кузнеца практически не пострадала — и действительно, чего ей страдать-то? — она свое уже отстрадала, то про голову арбалетчика сказать такое было решительно невозможно. Она пострадала, да еще как! Метательный снаряд, пущенный Шэфом, вбил лицевую кость стрелка внутрь его же черепа. Остался при этом арбалетчик жив, или нет, было неизвестно, но вот стрелять, или выполнять еще какие-либо осмысленные действия, он не мог. Как свалился под скамью, на которой сидел, так и остался там лежать.