— Это простительно Юлии, а для человека вашего статуса, Татьяна, вы слишком много времени тратите на посторонние разговоры, — сделала выговор Амалия.
— Ни логике, ни здравому смыслу не поддается, что Доминика Юрьевна может из нормального человека превратиться в монстра, который охотится на ближнего. Такая версия, на ваш взгляд, считается здоровой? — поинтересовалась Татьяна.
— Я, в отличие от вас, не столь комфортно чувствую себя в розовых очках и время от времени их снимаю, — заявила Амалия.
— Ой! Не видела, чтобы вы их когда-то носили, простите. Это вообще не ваш цвет, — заметила Юлька.
— Нужно абстрагироваться от имен и посмотреть на положение вещей с объективной стороны. Это к вопросу о философии, — сказала Амалия.
— Ну, объективная реальность всего лишь допускаемая категория.
Амалия напряглась:
— Татьяна Николаевна, мы с вами не на философском диспуте, а на службе, где надо заниматься делом. Мы — пример для всех остальных.
— Вы говорили про мир без розовых очков… Что вы думаете о покушении на Калашникову? — прямо спросила Юлька.
— Я, конечно, ни в коей мере не имею в виду Доминику Юрьевну. Ничего личного.
Но почему обворованный не может отомстить обворовавшему? — философски заметила Амалия.
— Вы допускаете? — ужаснулась Татьяна.
— Я же сказала, что привыкла рассуждать объективно. Просто еще одно рассуждение на тему. А вышла я вам сказать, что прошу пресекать все сплетни и домыслы, расплодившиеся в коллективе. Вся правдивая информация должна исходить только от меня. Понятно? Я поехала в больницу.
И Амалия направилась к выходу.
Ритка открыла глаза, немного полежала, прикрыла их от яркого света, подняла слабую руку, посмотрела на нее, пошевелила пальцами. Медсестра заметила, что она очнулась, и обрадовалась:
— Молодец, девочка, с возвращением!
— Где я была? — спросила Ритка.
— Очень далеко. И хорошо, что возвратилась.
Ритка попыталась вспомнить:
— Я видела красную реку. Я по ней шла.
— Это ты потом доктору расскажешь. Он такие истории коллекционирует. Интересные бывают рассказы. Но чаще всего никто ничего не помнит. Просто исчезает сознание. Как будто свет выключили. А потом свет включился, и снова человек с нами.
— Это что?… Меня не было? — удивилась Ритка.
Но медсестра не стала ничего объяснять:
— Что было, то было, чего уж ворошить. Ожила — и прекрасно. Рано тебе, значит.
В палату вошел врач и, увидев, что Ритка беседует с медсестрой, возликовал:
— Что я вижу? Вы пришли в себя! Я — рад.
— Я вернулась… — тихо сказала Ритка.
— И замечательно.
— Я шла по красной реке, и она привела меня сюда, — стала рассказывать Ритка.