Кутепов не придал значения совету.
Сознание покидало. Последнее, о чем подумал генерал, была досада на свою непростительную беспечность, наплевательское отношение к бдительности.
«Мне нет оправдания! Сам полез в волчью яму! Как мог считать Скоблина, этого подлого предателя, подлеца порядочным? И в результате попался на крючок…»
Кутепов еще раз дернулся и обмяк…
— Как долго проспит? — спросил старший в группе Яков Серебрянский.
— Не меньше часа, может, больше, это смотря сколько надышался, — предположил заместитель начальника КРО ОГПУ Пузицкий.
Возле моста Альма машина замерла в веренице остановившегося транспорта.
— Пробка или проверка документов? Не хватает, чтобы заглянули к нам в машину! — нахмурился Серебрянский, но резидент ИНО во Франции Зиновий Волович успокоил:
— Не могли так быстро хватиться пропажи. Видимо, впереди авария, разбирают ее причину. Пока с нами страж порядка, — Волович тронул за плечо сидящего впереди рядом с водителем «полицейского», — опасаться нечего.
— Помогли бы навести порядок! Языком владеете безукоризненно, лучше коренных парижан.
— Меня могут узнать: как-никак второй год тружусь в посольстве, — глухо ответил Арене (он же Альтер), но все же вышел, стал помогать регулировать движение и, когда машины сдвинулись с места, вернулся.
— Как объект?
— Спит точно младенец после мамкиной сиськи.
— Удача, что не поднял крик.
— И не вырвался, иначе с нас сняли бы стружку, понизили в звании, послали служить за Полярный круг.
За городом потянулись перелески, фермы, поля. В машине молчали, вновь заговорили, когда авто замерло у пустынного взморья в районе Трувилля.
— Где пароход?
— На подходе. Наши координаты известны, и время обговорено, ошибка может быть в десяток минут.
— Море неспокойно: поднялся ветряга, штормит. Трудновато будет доплыть, еще труднее вернуться…
Гривастые, с двухэтажный дом волны неудержимо накатывались на берег, разбивались о валуны, ворошили гальку, с шумом возвращались в пучину, чтобы снова понестись на безлюдный пляж, окатить его пе->нойС. еребрянский приподнял с головы спящего Кутепова шляпу, нахмурился, но сидящий с другой стороны генерала Зиновий Волович успокоил:
— Все идет как по маслу.
— Еще накаркаете! — обрезал Пузицкий.
В машине повисла тяжелая тишина.
Пузицкий взглянул на наручные часы швейцарской марки, которые выдали перед отправкой на задание вместе с одеждой, имеющей французские этикетки.
В тягостном ожидании пароходного гудка или звона колокола-рынды прошло полчаса. Торговое судно «Спартак» появилось из-за мыса без сигнала. В миле от берега застопорило ход. Спустили шлюпку с четверкой матросов.