В общем, грех жаловаться. Вот бы ещё решить, что подарить Листику?
— Привет, мальчики, — перед нашими взорами появилась Маришка. — Всё пьёте?
— Что? Уже отправляемся? — Лаки вскакивает с кресла, чуть не перевернув столик с разными вкусняшками под пиво.
— А где здрасти? — красавица встряхивает белокурой гривой. — Фу, таким быть.
— Извините, — Саня чуть ли ножкой не шаркает от смущения, — здравствуйте.
— Ах, — Маришка взмахом указывает на кресло, — сядь. Скоро отправитесь, я по другому поводу.
Лаки грустно вздохнув садится и с вселенской скорбью на лице, делает несколько глотков пенного напитка.
— Вот сбил меня с мысли, — укоризненно смотрит на него богиня, — больше терпения, юноша.
— Шикарно выглядишь, — показываю бабульке большой палец.
— Правда? — блондинка тут же радостно крутанулась вокруг оси. — Ты так считаешь?
Мы с Лаки аж пивом поперхнулись от такого. Ещё бы не поперхнуться. Не будь Лаки практически равнодушным, ко всем женщинам, кроме своей жены, а я не будь внуком, который тоже смотрит на всё это лишь с эстетической точки зрения, то реакция могла бы быть куда более сильной.
Представляете, на Маришке коротенькая юбочка, значительно выше середины бедра. Значительно! И вот когда она крутанулась, эта свободная юбчонка ещё и задралась. А мы снизу.
— Бабуля, не могла бы ты не сверкать прелестями, — откашливаюсь. — Может, присядешь?
— Вот, фу, таким быть, — смеётся и взмахом руки переместив кресло от стены к столу падает в него. Ещё мгновение и в руках у неё высокий пивной стакан: — Наливай.
Не скажу, что особо что-то изменилось. Потому, что сверху на ней майка, туго обтягивающая грудь. При этом, впереди всё это очень шикарно смотрится в вырезе, и сбоку дырки пор руки чуть ли не до середины торса. Так что часть груди и там светится. А такое понятие, как лифчик под открытую одежду, Маришка не признаёт.
Внимательно посмотрев на меня и оценив мой укоризненный взгляд, попыталась всё-таки поправить юбчонку, чтоб прикрыть хотя бы филейную часть, которая в такой позе открылась взору.
— Вот что вы за люди, — надула губки, — не даёте девушке вкусненьким пообедать.
— Вкусненьким? — недоумеваю.
— Ага, — кивает и, отпив глоток пива, счастливо жмурится. — А знаешь, наверное, давно стоило тебе рассказать… — замолкает, приподняв стакан и любуюсь пузырьками в напитке.
— Что именно?
— Это просто вопрос питания, — улыбается, отпивая очередной глоток. — Боги привязаны к своей пастве, и лишившись её — лишаются силы и могут исчезнуть.
— Или превращаются в таких, как Локи, — киваю.
— Верно, — сдувает локон упавший на лоб, — поэтому Всеслав сделал нас другими. Мы с Аней, такие же, как и он — полубоги-полудемоны. У этого есть свои недостатки и свои плюсы. Но главное, мы не умрём, потому, что люди нас забудут. Да и не знает особо про нас никто.