И вдруг я поняла главное. Будто бритвой по глазам.
Однажды он уйдет. Найдет другую. И уйдет к ней, как ушел Петров. Или уйдет просто, как сделал Джоел.
Я лежала. Вновь родившийся страх с быстротой невского наводнения заполнял все полости моего организма, пропитывая сознание, подсознание и все прилегающие внутренние области.
Телевизор продолжал показывать андрогинов.
Новый страх вызвал сильнейшее навязчивое желание постоянно осязать его. Не просто пяткой или пальцем, но как можно большей поверхностью кожи. А еще лучше не кожей, а тем, что под кожей. А еще точнее, чтобы он сам, весь, целиком, находился внутри, в середине меня.
В конце концов меня осенило, что мне просто нужно его съесть. Ибо что является самым сильным, крайним проявлением плотской любви? Конечно, каннибализм! Как я раньше об этом не догадывалась? Освободиться от этой мучительной, патологической привязанности к его телу я смогу, только если съем кусок этой плоти.
А он все не просыпался.
Я встала и отправилась на кухню.
Примерила к руке «Золотую рысь» и поняла, что с одного удара мне не переломить ему хребет, он слишком крупный. Его позвоночник толщиной с мою руку. Мне просто не хватит массы.
Я пошла в прихожую, достала из гардероба спрятанный саквояж, а из него – свой рабочий нож. Старая рукоятка удобно легла в ладонь, как будто была из нее родом.
В кабинете взяла с полки анатомический атлас. Полистала. Линию его тела, которую я больше всего люблю, оказывается, образует широчайший мускул спины. Будем знакомы. Наверное, ты вкусный.
А вот если воткнуть нож спереди между восьмым и девятым ребрами близко к грудине, то попадешь прямо в сердце. То, что придется перерезать, называется большой грудной мускул. Прости, брат, ты тоже красивый.
Я села на кровать рядом с Глебом и попыталась пересчитать его ребра. Но тонкий жирок мешал мне сделать это визуально. Придется на ощупь. Я проверила свои руки. Они были теплые.
Я тихонько дотронулась до его кожи над нижним ребром, Глеб не шелохнулся, он продолжал спать.
Первое. Второе. Третье. Любимый. Четвертое. Восхитительный. Пятое. Волшебный. Шестое. Мой. Седьмое. Только мой. Восьмое.
– Щекотно. Разбудила.
Глеб схватил меня за голову и притянул к себе, чтобы поцеловать. Я успела отбросить нож. Тот без звука упал на ворсистый ковер.
Глеб перекатил меня на спину и снова продемонстрировал свою мужскую силу. Выносливость его росла раз от раза.
Он улыбался мне. Он был мой.
Бесы отступили.
Он обнял меня и снова уснул.
На этот раз я уснула вместе с ним.
В тайную комнату в этот день мы так и не сходили.