— Нет, спасибо!
— А я, пожалуй, возьму.
В столовой мы провели около двадцати минут. Кружка с моим чаем уже давно опустела, тем временем как Дэн все еще продолжал завтракать. Он ел медленно и спокойно, наслаждаясь каждым кусочком, каждой секундой момента. Казалось, он находился вовсе не в обеденном зале колледжа, а где-нибудь на собственной вилле посреди высоких кокосовых пальм с террасой, выходящей на теплый солнечный берег океана.
Дэн не торопился и даже не смотрел на часы. Мне же с трудом удавалось избавиться от этой нервной привычки, выдающей глубокую неуверенность в себе.
Разумеется, на лекцию мы опоздали. Профессор, прежде никогда не наблюдавший оплошностей с моей стороны, был заметно поражен.
— Мистер Моррэс, надеюсь, у Вас имеется уважительное оправдание?
— Мы задержались в столовой, сэр, — последовал мой неловкий ответ.
— Завтрак был действительно вкусный, однако это не повод опаздывать на целых полчаса! — пожилой учитель сделал шаг в нашу сторону и пальцем придвинул очки поближе к глазам. — А что касается Вас, мистер Мак’Коллин, то Вы уже не в первый раз опаздываете и тем самым демонстрируете нам свое неуважение!
— Ошибаетесь, сэр! Мы всего-навсего воспользовались тем личным временем, что дала нам жизнь, применив его на свое усмотрение. Не более того! — уверенно возразил Дэн, чем изрядно разгневал профессора.
— Не смейте мне дерзить, Дэн Мак’Коллин! Так и быть, сегодня я позволю вам обоим остаться в аудитории, но лишь из уважения к вашим родителям, а также с надеждой, что впредь такое поведение не повторится!
Покрасневшее от недоумения лицо профессора и вообще всю ситуацию в целом Дэн воспринял как маленькую забаву для самого себя. А я, не привыкший к подобным выходкам в собственном исполнении, ощущал неловкость, но было и еще кое-что: внутри меня как будто менялась кровь. Я переживал момент перерождения и оттого сидел неподвижно.
— Что с тобой? — тихо спросил Дэн, пошевелив меня за плечо. — Ты похож на статую.
— Я просто в шоке.
— Из-за чего?
— Из-за себя. Если я раньше и пытался сделать что-то запрещенное отцом, то делал это осторожно, тайком, но сейчас я нарушил правила публично! Потрясающе и немыслимо…
— Поздравляю с дебютом! Понимаю, переступить черту непросто, но это единственный способ что-то изменить.
Мы обменялись братскими улыбками и на время прекратили разговор, поймав на себе недовольный взгляд профессора.
Замечание не пошло нам впрок. Я и Дэн продолжали поступать так, как нам вздумается: мы прогуливали занятия либо являлись не вовремя, не готовили домашние задания и намеренно отказывались отвечать на вопросы учителей касательно того или иного предмета, а все их наставления звучали где-то за гранью нашего восприятия. Для нас это превратилось в забавную игру. Мы делали все, чтобы получить заветные «билеты» свободы, и на то были причины: я не мог покинуть колледж по собственной воле, так как привилегии отца были высоки: только ему отдали бы мои документы. Конечно, я мог уйти и без них, но это означало бы навсегда отбросить всякую надежду поступить учиться туда, куда пожелаю я.