— Ты хочешь, чтобы я спросил повторно? — вновь раздался рев отца.
Я поднял на него глаза. Дрожь куда-то исчезла. Внутри себя я ощущал спокойствие, именно ту безмятежность, которая сопровождала меня на недавней прогулке. До сей минуты я хотел солгать, выдумать любую уместную ложь, но вдруг передумал. Уверенность отразилась в моих глазах, а за ней последовал четкий и абсолютно спокойный ответ:
— Я был в парке, прохаживался по широким дорожкам вдоль пронзительно-ярких зеленых деревьев, вдыхал ароматы лета. Это было будто впервые, немыслимо… — на моем лице показалась воодушевленная улыбка. — Затем я направился в город. Иногда полезно ходить пешком, многое начинаешь замечать. В отсутствии спешки и гула мотора твоей машины Чикаго открылся мне с совершенной новой стороны. Если бы не сильный голод, я бы с удовольствием задержался на час или два.
Мое откровение повергло отца сперва в ступор, а после — в шок. Да, без сомнений, он был ошеломлен до потери речи. Впрочем, и я был от самого себя в некотором потрясении. Что это было? Мне на мгновение показалось, что настоящий Я спрятался за спиной другого человека — свободного и бесстрашного, совсем незнакомого, и эта речь принадлежала ему.
— Ты пьян, или же солнце выпалило из твоей головы весь мозг?
— Нет, папа, со мной все в полном порядке и даже лучше!
— Годы… Долгие годы моих упорных трудов!.. И к чему все? Чтобы теперь лицезреть твою довольную, нахальную ухмылку? — от его яростного крика задрожали стены.
— Я не сделал ничего дурного, ничего, что имело бы почву для осуждения!
— Разве? Ты бросил все дела, оставил подготовку к колледжу и ушел гулять без моего позволения! Ты что, забыл наши законы?
— У меня сегодня день рождения! День рождения! — в недоуменном крике повторил я. — Ты хоть помнишь об этом? Я твой сын!
— Нет! Ты мое наказание! Моя самая большая ошибка! И сейчас я сотру с твоего лица эту дерзость!
Он в ярости ринулся ко мне и со всей силы замахнулся, но я успел схватить его за руку и избежал удара.
— Да ты вконец обнаглел! — его попытка ударить меня возобновилась.
Словно сумасшедший, отец схватил тяжелый старинный канделябр. Я не успел сделать в сторону и шага, лишь только пригнулся и накрыл голову руками.
— Господи, мистер Моррэс! — в ужасе закричала Бетти.
Ее внезапное появление и пронзительный крик, должно быть, спасли мне жизнь. Рука этого «монстра» затормозила в нескольких дюймах от меня. Он отстранился назад и швырнул канделябр в сторону.
— Раз уж Вам так жаль это существо, тогда впредь Вы лично будете нести ответственность за его поступки!