Затем обратилась к капитану, уже на альпиранском. Ее объяснение, похоже, полностью его удовлетворило. Он указал им маленький пятачок на палубе, не занятый клетками с курами и бочонками специй. Не прошло и часа, как судно покинуло гавань, развернуло паруса и поймало северо-западный ветер.
— Ненавижу моря, моряков и их посудины. — Женщина с отвращением посмотрела на волны. — Однажды, чтобы попасть на Дальний Запад, мне довелось пересечь океан. Бесконечные дни на одном корабле с идиотами-хозяевами и их рабами. Пришлось сдерживаться из всех сил, чтобы не поубивать их к середине путешествия.
Раздался крик. Молодой матрос показывал рукой куда-то по правому борту и возбужденно вопил. Они подошли к лееру, где уже толпился гомонивший на альпиранском экипаж. Сначала Френтис не заметил ничего, что могло бы вызвать подобный интерес, но потом примерно в двухстах ярдах от судна заметил какое-то клокотанье. Мелькнул большой хвост, напоминающий парус. Кит! Френтис уже видел китов на ренфаэльском побережье — животное, что и говорить, впечатляло, но вряд ли это такое уж необыкновенное зрелище для бывалого моряка.
Бурление в море усилилось, в брызгах мелькнуло что-то красное. Из пены поднялась огромная заостренная голова, в ней открылась пасть, обнажая ряды блестящих зубов. В следующее мгновенье бестия ушла под воду, и показался здоровенный хвост более сорока футов длиной. Кожа блестела на солнце: снизу молочно-белая, сверху розовые полосы на темно-сером фоне. Хвост напоследок шлепнул по воде и исчез. Море успокоилось: пятно крови на поверхности воды колебалось только от пузырей, поднимающихся из глубины.
— Красная акула, — пояснила женщина. — Удивительно, что она подошла так близко к берегу.
Обрадованная команда еще немного погомонила и разошлась. Видно, акула была хорошей приметой.
— Они говорят, что бог моря Ольбисс послал акуле кита, чтобы насытить ее голод, поэтому нам теперь ничего не угрожает. — Женщина отвернулась, скрывая презрительную гримасу. — Увы, чтобы насытить мой голод, потребуется нечто большее, чем кит.
* * *
Четверо суток спустя в утренней дымке показалась высокая гора. Она была неестественно темной, но по мере того, как ветер гнал судно вперед, Френтис понял, что гора сплошь поросла лесом. Эта женщина снова притащила его в джунгли.
Судно пришвартовалось к узкому причалу в гавани на южной оконечности острова. По словам женщины, остров назывался Ульпенна и был самым восточным из архипелага Двенадцати Сестер — своеобразной цепочки между континентами. Они пошли вдоль причала к большому поселению, состоявшему сплошь из деревянных домов. В отличие от затрапезного рынка рабов на воларском берегу, этот город смотрелся солидно, даже изысканно, что указывало на долгие годы мирного, безмятежного существования. Дома в большинстве своем были двухэтажными, с резными статуями на верандах, ни одна из которых не повторялась.