Мальций провел рукой по волосам, когда-то густым и ярко-рыжим, теперь же — поредевшим, с седыми прядями. Аль-Сорна заметил, как дрожит его рука.
— Они не собирались меня убивать. Сколько бы альпиранцев я ни зарубил, сколько бы их ни проклинал. Когда они наконец одолели нас, они стали рыскать по городу, убивая всех королевских гвардейцев, кого только смогли найти. Дезертиров, раненых, без разницы. Но меня не тронули. Одного меня.
«Он уже был на корабле…»
— Как бы там ни было, ваше величество, я верю, что мой брат жив, и прошу вашего позволения оставить вас и отправиться на его поиски.
— Нет, милорд, — с мрачной улыбкой покачал головой король. — Простите, но нет. У меня есть для вас иное задание.
Ваэлин стиснул зубы. «Я могу просто уйти. Бросить этого грустного усталого мужчину с его мечтами и призрачными заговорами. Клятва, к которой меня принудили на потеху изнеженным подхалимам, — всего лишь очередная ложь. Такая же, как и Вера».
Мальций встал с трона и подошел к большому гобелену на стене с вытканной на нем картой Королевства. Провел пальцем от Азраэля к большому белому пятну над Великим Северным лесом.
— Здесь, милорд, находится то место, куда вам надлежит отправиться.
— Северные пределы?
— Не совсем. Лорд Аль-Мирна умер прошлой зимой. С тех пор всем там распоряжается его приемная дочь. Но она — найденыш из племени лонаков, и я не могу позволить, чтобы так продолжалось и далее. — Король выпрямился и заговорил официальным тоном: — Ваэлин Аль-Сорна, я назначаю вас владыкой башни Северных пределов.
Если бы Ваэлин отказался, заявил о своем нежелании и ушел из дворца, никто бы и слова не посмел сказать. Мальций просто не смог бы удержать его силой без риска спровоцировать в Королевстве бунт. Но мысль об отказе исчезла без следа, едва песнь крови зазвучала неожиданным крещендо в знак согласия. Музыка тут же стихла, но ее послание было недвусмысленным: путь к Френтису лежал через Северные пределы.
Аль-Сорна низко поклонился королю и таким же официальным тоном ответил:
— Это честь, которую я принимаю с радостью, ваше величество.
«Почему она меня не убивает?»
Глаза Давоки предостерегающе вспыхнули, ладонь, зажимающая Лирне рот, пахла дымом. Принцесса сглотнула, стараясь по возможности успокоить дыхание, и вопросительно подняла одну бровь. Взгляд лоначки метнулся вправо. Лирна скосила глаза, но увидела только серую ткань шатра, как и прежде колыхавшуюся под горным ветром. Принцесса снова посмотрела на Давоку, приподняв уже обе брови. Взгляд дикарки был направлен на что-то невидимое, зрачки шарили по стенке шатра, а мышцы рук напряглись, готовые к бою.