Уже несколько часов они пробирались по оврагам и каньонам и карабкались на крутые холмы, все выше и выше. Похолодало еще сильнее, дорога, и без того узкая, сузилась почти до непроходимой.
Когда он вышли на особенно каменистую тропу, терявшуюся среди освещенных солнцем валунов, Давока объявила долгожданный привал. Дальнейший путь был прекрасно виден отсюда: узенькая тропа змеилась к двум громадным горам, самым высоким из тех, что им довелось видеть прежде. Хребет, казалось, терялся между двумя пиками. Глядя на извилистую тропу, Лирна поняла, почему Давока настаивала на малочисленном отряде: всем остальным потребовалось бы много дней, если не недель, чтобы пройти по ней.
Принцесса спешилась, издав привычный уже стон, и проковыляла за ближайший валун, чтобы облегчить свой королевский мочевой пузырь. Тогда-то, поднимаясь с корточек, она и заметила обезьяну. Та находилась в какой-то дюжине шагов. И была очень большой.
Черные глаза на ее песьей морде безотрывно смотрели на принцессу. В лапе, похожей на кожаную перчатку, была зажата изжеванная веточка дрока. Даже сидя, зверь был около пяти футов высотой и полностью покрыт густой серой шерстью, которая шевелилась на ветру.
— Не смотри ему в глаза, королева. — Сзади на верхушке камня появилась Давока. — Это вожак стаи, он расценит твой взгляд как вызов.
Лирна поскорее отвела глаза, украдкой подсмотрев, как зверь встал, широко зевнул, показав внушительные клыки, затем задрал голову и издал короткое кашляющее уханье. Из-за соседних камней показалось еще пять обезьян. Эти были помельче, но тоже выглядели опасными.
— Не шевелись, королева, — тихо приказала Давока. Краем глаза Лирна увидела, что та поудобнее перехватила копье.
Вожак издал еще один крик и побежал прочь, ловко перепрыгивая с камня на камень. Остальные обезьяны последовали за ним. Через несколько мгновений они исчезли из виду.
— Им не нравится наш запах, — пояснила Давока.
На подгибающихся ногах Лирна пошла в лагерь. Сердце бешено колотилось. С тяжелым вздохом она чуть ли не рухнула рядом со Смоленом.
— Что-то случилось, ваше высочество? — нахмурился тот.
* * *
— Это и есть твой безопасный путь? Ты, наверное, чокнутая! — рявкнул на Давоку Соллис.
Перед ними возвышалась гора. На склоне, покрытом черным пеплом, выступали огромные валуны — и так до самой вершины, окутанной дымом. В этом дыму то и дело мелькали языки оранжевого пламени, что сопровождалось жутким грохотом и дрожью земли.
— Другого пути нет, — отрезала Давока, расседлывая своего пони. Ласково погладила его морду и хлопнула по крупу, посылая в обратный путь, на тропу, которой они ехали пять долгих дней. — Лошадям туда нельзя. Склон слишком крутой, и огня они боятся.