Я бросил ей полотенце.
— Ты не японка?
Она рассмеялась.
— Разве я похожа на японку?
В ванную всунулся Энгел. Широко улыбнулся.
— Уютно тут у вас. Вижу, вы уже познакомились.
— Налей себе что-нибудь. Я сейчас приду.
— Хорошо, — и он исчез.
Я взял у нее полотенце.
— Ты тоже иди в бар.
Она скорчила гримаску.
— Я лишь хотела помочь вам одеться.
Я рассмеялся и подтолкнул ее к двери.
— Иди, Дорогуша. Я уже большой мальчик. Справлюсь сам.
Я нашел их у бара. Поздоровался с девушкой Энгела, наполнил себе бокал.
— Вы обедали?
Энгел покачал головой.
Я повернулся к девушкам.
— Где желаете отобедать?
— А нам могут принести еду сюда? — спросила Дорогуша.
— Конечно.
— Тогда зачем выходить на снег и мороз. Тут очень даже уютно. Мы можем поесть, покурить «травку», потрахаться.
Энгел рассмеялся.
— Что я вам говорил, босс? Она кого угодно сведет с ума.
Я смотрел на нее, снимая телефонную трубку.
— Возможно, — Дорогуша начала краснеть, и тут же телефонистка вежливо осведомилась, что мне нужно. — Соедините меня с бюро обслуживания.
Бифштексы оказались вполне съедобными, потом Энгел заговорил было о делах, но я сразу остановил его.
— Завтра. Время еще есть.
Официант укатил столик с грязной посудой, и в комнате повисла тишина. Энгел встал.
— Пошли, Фейт. Нам пора.
Я и не пытался их остановить. Они ушли, Дорогуша осталась. Мы долго смотрели друг на друга.
— Не понимаю, с чего такой напор, — прервал л молчание.
— Может, вы мне нравитесь, — улыбнулась она.
— С чего бы это?
— Длинная история, — она поднялась и направилась в спальню. — Когда-нибудь я ее расскажу.
Я сидел в баре и пил виски. Настроение было хуже некуда. Не хотелось шевелить даже пальцем. Прошло, наверное, полчаса, прежде чем она вновь появилась в гостиной.
— Эй, — позвала она с порога. — Ты собираешься пить всю ночь?
Я повернулся. Из одежды на ней остались только сапоги. Соски она окрасила в пурпур, под цвет обуви.
Она улыбнулась.
— Нравится?
— Во всяком случае, оригинально.
— Это помада. Я втерла ее в соски. Очень щекотно, — она вошла в гостиную, сунула в рот сигаретку.
Я дал ей прикурить. По комнате поплыл едкий запах марихуаны.
— Хотите затянуться? — спросила она.
Молча я взял у нее сигарету. Набрал полные легкие дыма. И ничего не почувствовал.
Она отняла у меня сигарету.
— Да у тебя, я вижу, глубокая депрессия.
Я не ответил.
— Может, мне уйти?
Я задумался, затем покачал головой.
— Нет.
Она вновь затянулась. Глаза у нее начали темнеть.
— Ты только и будешь, что смотреть на меня? — она уже тянула слова.
— Возможно.
Она покивала.
— Ладно, пусть будет, как ты хочешь. — она пересекла гостиную, включила проигрыватель. — Ты не будешь возражать, если я потанцую?