Каэлестис промолчал, понимая, что говорить с этим мальчиком бесполезно: если он не способен воспринимать врагов, как относительно умных существ, вряд ли ему хватит ума на что-то большее, чем растительное существование без высших целей. Разве мало таких, как он, было во все века? Даже жаль их…
Тем временем со двора школы, мимо которой они проходили, выбежала Мари. На её лице была написана какая-то странная смесь грусти и детской радости. Увидев её, юноша нахмурился:
— Ты почему не на занятиях?
Малышка вздохнула:
— Уроки отменили. Миссис Шварц не пришла.
— То есть? — забеспокоился Анджей. — С ней что-то случилось?..
— Не с ней, а с её мужем, — шмыгнула носом Мари. — Мы по радио услышали, сегодня утром. А если его убили, то и её, наверное, на фронт теперь отправят вместо него.
— То есть как это «отправят вместо него»? — не понял Каэлестис. Анджей вздохнул:
— А у вас что, другие порядки? У нас всё железно — с одного дома по одному солдату как минимум. Чаще всего призывают старшего мужчину в семье. Если нет мужчин или они слишком ещё малы — старшую женщину. Если остались одни дети — старшего из детей независимо от пола.
— Ты хочешь сказать, что на войну могут отправить ребёнка?! — охнул Каэл, пытаясь подавить в себе бурю эмоций. Нет, всё-таки они те ещё дикари. Одно дело, когда в древности люди, не доживавшие и до тридцатилетия из-за болезней, бросали в бой малолетних детей: по тогдашним меркам, те уже были взрослыми и с детства готовились воевать. А эти дети? Их что, тоже учат держать оружие в руках в те же годы, в какие дети довоенных времён с трудом читали по слогам?.. Похоже, прав был Шевальер со своей теорией двух путей развития: по первому, ведущему к прогрессу, шли Совершенные, а по второму, ведущему к деградации, остальные обитатели Земли.
— Смотря какой ребёнок. Если совсем малыш, ну, лет шесть, то, конечно, не отправят. А вот кому уже хотя бы десяток — тех запросто, — Анджей говорил без горечи в голосе, без злости, абсолютно будничным тоном. То, что для других кошмар, для него было слишком уж естественным. Ненормально.
— Я всё-таки думаю, что вряд ли миссис Шварц отправят на фронт, — позволил себе заметить Анджей, обращаясь на сей раз к неуверенно топчущейся на месте Мари. — Она последний учитель в Пристанище. Если она уйдёт, то придётся вас учить кому-нибудь из старших учеников. Это в случае, если найдётся хоть один такой…
Каэлестис покачал головой: он не мог просто сказать «Я могу учить ваших детей», ведь он уже согласился стать напарником Анджея. Но, с другой стороны, вряд ли кто-то станет возражать, если впоследствии он предложит свою кандидатуру. Нужно будет запомнить о том, что в Пристанище необходим учитель. Если уж их дети не имеют возможности получить нормальное образование, то и неудивительно, что из них вырастают дикари…