— Я… жив… тварь… — Леон попытался подняться, опираясь на здоровую руку, но на сей раз неловко подвернулась нога, и он снова рухнул на асфальт. Навстречу на бешеной скорости мчался ещё один автомобиль, и что-то подсказывало — этот не успеет затормозить. Мелькнуло лицо водителя — девушки с широко распахнутыми глазами, вцепившейся побелевшими пальцами в руль…
А затем колёса достигли цели под тихий смех азиатки.
Вы хотели никогда его не знать? Вы и не узнаете. Я могу дать вам новую жизнь, о которой вы просите…
Не осталось ничего, кроме боли и приглушённых, будто доносящихся издалека криков.
… Смерть несправедлива, и порой обрывает жизни молодых и талантливых людей слишком рано. Неделю назад скончался в результате дорожно-транспортного происшествия тридцатилетний Леон Оркотт, кардиохирург Центральной Городской Больницы. Многие из его бывших пациентов в этот печальный день скорбят вместе с безутешными родителями, потерявшими единственного сына…
… И даже не одну.
— Пап! Ну папа!
Голова ещё болела, но и только. Леон недоверчиво согнул пару мгновений назад раздробленную руку — двигается, даже не ноет. И ноги вроде бы на месте. И вместо ожидаемой больничной койки — широкая кровать со слишком скользким бельём. Нет, серьёзно, каким идиотом надо быть, чтобы дрыхнуть на шёлке? С него же скатываешься даже похлеще, чем с дивана из натуральной кожи.
— Папа! — хныкнуло ещё раз из соседней комнаты. За спиной кто-то заворочался, и послышался сонный женский голос:
— Дорогой, Рикки уже полчаса тебя зовёт. Встаёшь ты или нет?
Бывший детектив, окончательно деморализованный, нащупал выключатель ночника. Неяркий свет озарил спальню, которая вполне могла бы принадлежать арабскому шейху. Так и хотелось на каждую вторую тумбочку поставить штамп «находится под охраной ЮНЕСКО». За спиной же обнаружилась сонная, но оттого не менее симпатичная коротко стриженная блондиночка. Челюсть рухнула куда-то в район пола. В голове промелькнуло: если в этом сне красотка с аппетитной грудью — его супруга или любовница, а шикарная спальня принадлежит ему же, остаётся надеяться, что здесь выйдет задержаться подольше.
Коридор за дверью оказался бесконечным. Леон растерянно покрутил головой, пытаясь понять, откуда доносится голос. В уже почти окончательно проснувшийся мозг врезалось очередное:
— Па-ап!
Оркотт никогда не считал себя впечатлительным, но от тонкого детского голоска по спине стадами побежали мурашки. Кажется, скоро их можно будет сгребать горстями. Если перестать искать объяснения и на минуту принять, как должное, что его опять перекинуло в другую «реальность», то вполне логично, что здесь человек по имени Леон Оркотт — женатый мужчина. Жениться уж точно было бы легче, чем загреметь в кардиохирурги.