— Расскажите, как вы собирали Аркадию Петровичу в последний его приезд сумку.
Дора Матвеевна задумывается.
— О какой сумке вы меня спрашиваете?
— О кожаной, командирской, купленной во второй раз в Военторге.
— Почему вы решили, что я ее собирала? — недоумевает Дора Матвеевна. — Что я могла в нее положить — мыльницу?
Достаю четвертый том сочинений Гайдара. Читаю вслух письмо о пропавшей сумке.
— Это он не про кожаную сумку, — улыбается Дора Матвеевна. — Это он про заплечный мешок. Мешок я собирала. Верно. Приготовила еды. Положила полголовки сыра. Консервы «Крабы»: он любил. Теплые вещи: дело близилось к осени.
...На этот раз, понял я, кожаная сумка уцелела.
Но, как выяснилось, ненадолго.
В Харькове в 1965 году я познакомился с Сергеем Федотовичем Абрамовым. Он впервые встретил Гайдара уже в окружении под Киевом, в Семеновском лесу. Было лейтенанту Абрамову в ту пору двадцать лет. Его профессиональную наблюдательность сапера усиливал острый интерес к личности писателя. Я ждал точных, неожиданных подробностей. И не обманулся.
— Вы сказали, на Гайдаре при встрече была фуражка, шинель внакидку... Что еще? — допытывался я.
Абрамов пожал плечами:
— Когда Аркадий Петрович показал нам удостоверение, мы увидели над карманом орден... Пистолет в кобуре. Кажется, ТТ. Шинель на боку у него сильно оттопыривалась: под ней висела сумка.
К сумке я разговор и вел. Спросил как можно будничнее:
— Какая?
— Какая? — переспросил Абрамов, начиная обижаться, что я пристаю с пустяками. — Обыкновенная. Брезентовая. Противогазная.
— Противогазная?!
— Почему вы удивляетесь? Многие носили. Противогаз выбросят, а в чехол положат чего им надо.
Проводив Сергея Федотовича до трамвая, я долго бродил по душным улицам.
«Брезентовая... противогазная... многие носили... — повторял я слова Абрамова. — Именно поэтому Сергей Федотович мог и ошибиться».
Я поднялся к себе в номер, зажег настольную лампу, придвинул стопку почтовой бумаги и сел писать в Киев, полковнику Орлову.
«Александр Дмитриевич, — спрашивал я, — какая же все-таки сумка была у Гайдара? Мнения расходятся. И я растерялся — какую же искать?»
В Москве меня ждал ответ.
«Тетради, — сообщал Александр Дмитриевич, — Гайдар носил в сумке. В Киеве сумка у него была кожаная, командирская. А когда мы встретились с ним в окружении в лесу под Семеновкой, то на плече висела брезентовая, противогазная... Потерял ли он кожаную или нарочно поменял, не знаю...»
Значит, Абрамов не ошибся: у Гайдара в самом деле появилась третья сумка. Куда же девалась вторая?.. Повесил в блиндаже, а в блиндаж попал снаряд?..