Вечерело. От волнения и голода подташнивало. Опьянение первых минут радости прошло. Появилась апатия, и даже мелькнула мысль: «А не отложить ли до утра?»
И тут — была моя очередь — лопата скребнула по железу. Я нагнулся, стал торопливо отгребать песок руками. И мои пальцы коснулись овального края ржавой железной тарелки.
— Пулемет Гайдара! — закричал я.
— А ну-ка, товарищ писатель, из ямы! — неожиданно строго приказали мне саперные войска.
— Жорик, да ты что?! Это ж не фугаска, а нормальный «дегтярик».
— Гражданин писатель, из ямы! Или я вытащу вас силой. — И Жора протянул мне руку.
Я дал ему свою. Жора с легкостью извлек из «шахты» шестьдесят килограммов моего живого веса. Я понимал: сержант Астахов действует по инструкции, которая сейчас могущественней нашей с ним кладоискательской дружбы. Но все же мне было обидно. Я первый узнал про сарай. Вызвал Жорика. Вычислил квадрат. Обнаружил пулемет, а он меня выставлял вон из ямы, будто я залез в чужую банку с вареньем.
Но ссориться с Жориком напоследок я не хотел. Он оказался настоящим товарищем. О лучшем помощнике я не помышлял. А первым по диску все равно посчастливилось скребнуть мне.
Я остановился у края раскопа. А Жорик, широко раздвинув ноги, чтоб не наступить на железную тарелку, которая — теоретически — могла оказаться и миной, зашуршав по доскам сапогами, мягко опустился на руках.
— Отойдите подальше, — чужим голосом произнес он, очутившись на дне.
— Жорик, побойся бога! До сих пор мы все делали вместе.
— По инструкции, если обнаружен склад оружия и боеприпасов, я обязан вызвать команду и выселить жителей из окрестных домов. Хотите так?..
Я не хотел. Команда появилась бы в лучшем случае завтра к обеду. А сейчас только сантиметры и минуты отделяли нас от клада. Самое большее через полчаса мне предстояло взять в руки пулемет Гайдара, к диску которого я уже прикоснулся, и маленький поповский сундучок с полуистлевшими бумагами.
И я покорно отошел и вскочил на колоду, на которой недавно сидел. Теперь я видел только спину Жорика. Он наклонялся и распрямлялся, горстями выбрасывая песок.
Но вот движения его стали медленнее. Жорик замер.
Мне показалось: он растерян. Но тут его руки заработали снова — энергично и уверенно. Жорик поднял голову, распрямился, отыскал меня глазами и сказал:
— Возьмите!
Я подбежал. Жорик протянул мне ржавую тарелку с прорезью. Это был даже не диск, а только нижняя крышка от него.
— А пулемет? — спросил я недоумевая.
Он развел руками.
Понимая, что происходит катастрофа, я метнулся в сторону, схватил миноискатель. Жорик нацепил наушники, долго сопел, поводя щупом вокруг своих ног.