Глаза Зееблатта загорелись:
— Правда? Это было бы очень, очень кстати. Сейчас такие трудные времена, лекарств катастрофически не хватает. Доступны только наши, но они покрывают далеко не все потребности. Есть нюансы, да, есть нюансы…
— Отлично! Вас устроит, скажем, послезавтра, часа в четыре пополудни? Я мог бы пригласить вас в ресторан одного моего хорошего друга в двух кварталах от Александерплатц. Называется «У белого вола». Там подают великолепные печеные колена, если повезет, конечно, и рагу из бычьих хвостов. Роскошное венгерское вино и чай — такого чая вы не сыщете во всем Берлине. Чистый дух Альп. Так как, договорились?
— Почту за честь, дорогой господин Хартман.
— Прекрасно! Еще по бокальчику?
— С удовольствием.
Издали за ними внимательно следила Дори, одолеваемая вниманием подвыпивших офицеров. Тем временем Чехова, придерживая подругу за локоть, увела возбужденно щебечущую Эмми Геринг в гостиную на втором этаже, оставив гостей наслаждаться обществом друг друга. Бриллиантовый дым постепенно развеивался. Танцующих стало меньше, да и те заметно устали. Музыканты натужно удерживали задорные ритмы. Разговоры благополучно скатились к сводкам с фронтов и авианалетам.
Всплески казарменного хохота там и тут знаменовали собой истощение официальной части светского раута. Кто-то уронил бокал. Послышалось нестройное пение.
Снаружи шел сильный дождь.
Берлин, Шмаргендорф,
23 июля
Хартман спешил. Какое-то темное чувство волка, предвосхищающего облаву, когда ее даже еще не слышно, подсказывало ему, что время ускоренно сжимается и, если не поторопиться, можно не успеть сделать, что должен. Ему вдруг пришла на ум фраза, сказанная однажды старым другом Эрнстом фон Носке: «Когда у подпольной организации существует канал прямой связи с Центром, провал бывает неизбежен».
Было решено провести встречу Виклунда с Эбелем в доме Хартмана и в присутствии Хартмана, на чем, с подачи Франса, настоял Виклунд. В доме не было прослушки, во всяком случае, ее не обнаружил Майер, который оперативно разместил аппаратуру СД, установив микрофоны в разных точках; кроме того, это место воспринималось вполне естественным и разумным для визита завербованного «Интеллидженс сервис» агента.
Накануне встречи Шелленберг тщательно инструктировал Хартмана, стараясь увидеть в нем вдумчивого союзника, а не простого исполнителя своих замыслов.
— Эбель не разведчик, — говорил Шелленберг. — Он гражданское лицо, ученый, попавший под каток обстоятельств. Это надо учитывать и во время встречи вести его.
— А если Эбель увлечется и начнет болтать лишнее?