Проходя по коридору третьего этажа, Гюнтер разминулся с рослым, голубоглазым блондином в форме унтерштурмфюрера СС, которого он уже видел в отеле раньше. Гюнтер поздоровался с ним и стал думать, нужно ли доложить о нем управляющему. В итоге, поразмыслив, он решил ничего Хартману не говорить.
Между тем унтерштурмфюрер свернул по коридору направо и остановился перед номером, в котором жил Берглунд. Осмотревшись, он вынул из нагрудного кармана ключ, открыл дверь и вошел в номер. Шторы были плотно задернуты. Унтерштурмфюрер включил свет. Беспорядок, царивший в номере, не сбил его с толку. Под столом стоял внушительного вида портфель из свиной кожи, больше похожий на дорожный кофр. Унтерштурмфюрер взял со стола нож для разрезания бумаг, открыл им замки на портфеле и достал оттуда толстую папку. Разложив на столе бумаги, он минуту изучал их, затем включил настольную лампу, в руках появилась крошечная латвийская камера «Минокс», и он быстро переснял отобранные документы, стараясь не смешивать их друг с другом.
Когда Гюнтер принес рецепт, бутылка коньяка на столе опустела наполовину. Лицо Берглунда вспотело и приобрело свекольный оттенок.
— Мне сказали, что это прямо-таки чудодейственное средство при подагре, — заверил Хартман, подавая рецепт Берглунду. — У нас его не купить, но в Швеции, говорят, есть.
— Спасибо, Франс. Специально поеду на Готланд, чтобы отдать отцу.
— Чем он там занимается?
— Ловит рыбу, читает… не знаю. — Берглунд насупился, между бровей прорезалась скорбная складка. Он тяжело вздохнул, допил коньяк и обратил на Хартмана беспомощный взгляд: — Понимаете, Франс, он не хочет меня видеть. Потому и уехал в такую дыру. Считает меня нацистом.
Я ему говорил: это же бизнес. А он и слушать не хочет. Ты помогаешь Гитлеру, строишь для него танки — ну, что на это скажешь?
— Ничего, Свен. Старики не живут будущим.
— Будущим?
— Конечно. Национал-социализм обращен в будущее. Так говорит фюрер.
Берглунд удивленно посмотрел на Хартмана.
— Возможно. — Он помолчал, потом с грустью произнес: — Война кончится… И что я буду делать?
Хартман взглянул на часы:
— О-о, Свен, мне пора. Через семь минут у меня деловая встреча.
Хартман не обманывал. На соседней улице в небольшом ресторанчике «Бархатный кролик» у него действительно была назначена встреча с оберст-лейтенантом Людвигом Хайко, служащим в абвере. В «Бархатном кролике» они встречались потому, что там почти всегда было людно и шумно, так что затруднительно было прислушаться к тому, о чем говорят за соседним столом, а Хайко любил поговорить о том, во что свято верил. Верил же он в то, что власть в рейхе может быть обновлена через военный переворот и убийство фюрера.