— А вы тут времени зря не теряете, как я посмотрю. Вино, конечно, испанское?
— Наваррское, винокурня «Бодегас Чивите», тридцать четвертый год. Пробуйте. — Хартман плеснул вина в бокал и передал его Шелленбергу.
— Вы меня подпоить хотите, что ли? Так не старайтесь, я пить умею — в отличие от многих моих коллег.
Шелленберг опустился в кресло, устало закинул ногу на ногу и принял бокал.
— Поделитесь секретом, где вы достаете такое роскошное вино?
— О, это длинная история с элементами контрабанды.
— Не юлите, я все равно узнаю.
На самом деле вино Хартман доставал из довоенных запасов «Адлерхофа», которые никак не могли истощиться.
— В прошлый раз мы с вами говорили об испанских женщинах, сегодня — о вине. Я думаю, настало время поговорить о других, пусть и не таких насущных, но все-таки важных вещах. — Шелленберг уселся поудобнее, нахохлился и стал похож на чеширского кота из кэрролловской «Алисы». — Что — там? Есть какая-то реакция от ваших друзей?
— Есть. Они хотят либо увидеть Шварца, либо получить иное подтверждение тому, что он жив и работает.
— Выходит, Лондон не верит вам до конца?
— Вы же знаете, до конца Лондон верит лишь одной королеве. Да и то, только тогда, когда она молчит.
— Признайтесь, эту шутку вы где-то вычитали.
— Не знаю. Возможно, в «Дас Шварце Корпс»?
— Все шутки в этой газете, дорогой Хартман, визирует Генрих Гиммлер. А он, как известно, шутить не умеет.
— Тогда мне ее птички насвистели.
— Me lo ha contado un pajarito.[9]
— Браво, штандартенфюрер. Это высокий класс.
Подобно чеширскому коту, улыбка на губах Шелленберга все еще сохранялась, тогда как выражение лица постепенно сделалось холодным и отторгающе жестким. Он помолчал, собираясь с мыслями. Потом сказал:
— Ну, Шварц, как вы понимаете, в Лейпциге. Один. У него нет связи, нет сотрудников. И он не может вырваться в Берлин, потому что его не отпускают с работы. Но он действует. И те контакты, о которых он говорил, могут быть подтверждены. Примерно так.
— А как он связывается со мной?
— Телефон. Почта. В крайнем случае вы приезжаете в Лейпциг. Тут езды на машине чуть больше двух часов по автобану. У вас хорошая машина с оформленным разрешением на выезд за пределы города. У Шварца, кстати, такого разрешения нет.
— Отлично. Принимаю.
— Что касается подтверждения, что он продолжает работать, то, раз вашего слова недостаточно, пообещайте им встречу с Эбелем.
Хартман удивленно вскинул брови.
— С Эбелем, — подтвердил Шелленберг. — Когда по служебной надобности он приедет в Берлин. Это может быть очень скоро. — В соседней комнате часы пробили четыре, и Шелленберг нервно оглянулся. — А пока, дабы укрепить доверие, отправьте им вот это. — Он вынул из портфеля лист бумаги протянул его Хартману. — Прочитайте, Хартман, прочитайте прямо здесь. Не думаю, что вы сразу все поймете, но, может быть, у вас возникнут вопросы.