Зимние дни в Калючем были похожи друг на друга, как близнецы. Одинаковые от рассвета до заката. Как только светало, независимо от погоды и времени года бригады отправлялись на рубку тайги. Как и в прошлую зиму, они валили мачтовые сосны, стаскивали их на берег Поймы, складывали штабелями и готовили к весеннему сплаву. Ссыльные набрались опыта, легче справлялись с работой в тайге. И одеты были получше. Накануне зимы им выдали ватную одежду, а некоторым даже заветные валенки. Переселенцы понемногу привыкали к сибирскому климату и легче переносили суровую зиму. Даже кормили их в эту зиму немного лучше. Увеличили на сто граммов норму хлеба, в столовке выдавали большие порции, иногда с куском мяса. В ларьке без комендантских талонов можно было купить соль, чай, рыбные консервы и махорку. А по торжественным случаям — немного сахара, конфет и бутылку водки! И было на что покупать, потому что с осени тайшетский леспромхоз стал платить ссыльным за поставки леса. Деньги небольшие, да все пара рублей в кармане. Трудовые нормы были высокие, не каждый был в силах их выполнить. Таких — надзиратели их звали лодырями — ленивых лишали заработка и дополнительных порций питания. Не выполняющего норму лодыря вылавливали и безжалостно клеймили позором. Впрочем, не только из-за нерушимого в советском государстве принципа «Кто не работает, тот не ест». В конце сорокового года вышел декрет «об усилении советской дисциплины труда». Комендант Савин, который лично огласил декрет, не замедлил пригрозить ссыльным:
— …Итак, граждане спецпереселенцы, с сегодняшнего дня шутки кончились! За каждое нарушение трудовой дисциплины — под суд! Я не намерен тут терпеть ни малейшего саботажа, никаких лодырей. Бригадиры строго предупреждены, чтобы требовали с вас без всяких поблажек. И чтоб мне ежедневно о таких саботажниках докладывали. А тек, кто в работе отличится, перевыполнит норму, — будем награждать. Для таких у нас все будет: и почет, и талоны в магазин. А для стахановцев — квартира в новых бараках!
Два новых жилых барака выстроили сами ссыльные этим летом. Третий, предназначенный под клуб и школу, спешно заканчивали перед началом зимы. На фоне старых бараков, серых и прогнивших, новые выделялись белизной свежеотесанной сосны, сильным запахом смолы. В новых бараках уже не было общих нар. Из длинного коридора входы вели в разделенные перегородками места для одной семьи. Для кого эти новые бараки? Кому выделят такую отдельную комнатенку?
— Помните, что нам весной комендант говорил? Стахановцы там жить будут. Минимум двести процентов нормы надо выработать, чтобы туда переселиться.