. Но фельдшера в этом лесном поселке не было. Вчера на них со стен церкви смотрели все православные святые, а сегодня со школьных стен взирал только один: отец и вождь советских людей товарищ Иосиф Сталин! В отличие от вчерашних горестных, страдающих святых, товарищ Сталин имел приятное выражение лица и добродушно улыбался ссыльным. А на одном из портретов товарищ Сталин не только улыбался, но еще и гладил по головке и прижимал к груди маленькую девочку. Над этим портретом висел красный транспарант с лозунгом: «Да здравствует товарищ Сталин, учитель и друг детей всего мира!»
На следующий, третий уже день их похода в глубь тайги, отъезд обоза сильно задержался. Комендант конвоя разрешил похоронить умершего ребенка. Хоронили все вместе на крошечном кладбище в Кедрачах, на котором рядом со старыми православными крестами соседствовали совсем свежие столбики с красной звездой наверху. Долго долбили ломами, рубили топорами смерзшуюся в камень сибирскую землю. Гробик сколотили из сосновых дощечек. Поставили березовый крест с табличкой. А на табличке раскаленным докрасна гвоздем выжгли: «Адась Дерень из Польши, 4 года, просит за него помолиться». Потом преклонили колени и вслух прочли «Вечный покой»… Отдельной группкой столпились на похоронах местные жители, в основном пожилые женщины. Стояли молча, уголками платков прикасались к глазам, а некоторые осенялись православным крестом.
«Недалеко уже, недалеко». Они слышали это постоянно от возниц. Видно, иначе измеряются сибирские расстояния, потому что еще три долгих дня и ночи обоз ссыльных из последних сил тащился в верховье Поймы. Дорога все время шла руслом этой реки. Еще дважды ночевали в лесных поселках. Чем дальше углублялись в тайгу, тем более дикой, первозданной и безлюдной она становилась.
Во время предпоследней ночевки выдали им немного кипятка и по кружке рыбного супа, «ухи», уже «с запашком».
— Каторга тут, леспромхоз… — Только и сказал об этом последнем селе неразговорчивый Афанасий. Конвой и местные солдаты особенно тщательно изолировали переселенцев — нетрудно было сориентироваться, что это один из местных лагерей, ГУЛАГ.
Загнали всех в старый мрачный барак с двухэтажными нарами. Было темно, холодно, смердело гнилью, людскими испражнениями и дегтем. Стало понятно, кого в этом лагере держали. Не успели еще разместиться, как двое заключенных напали за бараком на девушку из Тлустова, и только случай уберег ее от изнасилования. Спугнутые кем-то нападавшие сбежали, а избитая, едва не задушенная девушка долго не могла прийти в себя от страшного шока. А утром один из охранников хладнокровно застрелил заключенного, пришедшего к полякам в поисках какой-нибудь пищи. При виде приближающейся охраны, заключенный бросился бежать, увязая на каждом шагу в глубоком снегу. Охранник выстрелил. Человек развернулся на месте и рухнул в снег, разбросав крестом руки. Стража волокла труп за ноги, оставляя на белизне снега красную полосу крови.