– Тоже чудеса твоей Надюхи? – задумчиво хмыкнул собеседник.
– Не знаю и, веришь, копаться не хочу. Это как с теми часами из гостиной, которые мы с тобой в пятом классе раскурочили. Разобрать разобрали, а собрать не смогли толком. Лишние детали отцу моему сдали и ремня хватили. Часы в мастерской потом чинили, но нормально они так и не заработали, то вперед, то назад убегали, мамка замучилась подводить. Потому я Надюху прессовать не буду. Захочет подсказать, подскажет, а давить – не-э-э.
– Если она болезни чует, ей тогда свое дело открыть можно и деньги лопатой грести. У нас народ на экстрасенсов и чудеса падкий.
– Вадь, ты дурак или прикидываешься? Ее на клочки порвут, девчонка, может, что и видит, но без медицинского образования ее слова еще поди истолкуй, а лечить вовсе не умеет. Только, когда надежды никакой, и за воздух цепляться будешь, от отказа злость такая в груди поднимается, что аж в глазах темнеет, – буркнул Геннадий, укоризненно зыркнув на друга.
– Согласен, – признал тот правдивость рассуждений, с удовольствием глотнул кофейку и задумчиво протянул: – Иначе костры средневековые так ярко не пылали бы. Боимся мы того, чего понять не можем, тянемся к этому и злимся одновременно. А что победит, бог весть.
– О том и речь, не мельтеши и не сбивай мне Надьку, – жестко припечатал Геннадий.
– Не стану, – подумав, ответил друг. – Но если она тебе чего нужное случайно выдаст, поделись!
– Договорились! – пообещал Гена, и мужчины, не вставая, крепко пожали друг другу руки.
Рукопожатие еще длилось, когда здание ощутимо тряхнуло. Из приемной донеслись звон разбитого стекла и испуганный вскрик Надюшки. Не сговариваясь, мужчины метнулись на голос девушки. Та нашлась под столом. Бедолага уже не кричала, только собирала в ладошку осколки чашки, не замечая, как кровит порезанный палец, и плакала. Крупные слезы катились из глаз девушки и капали, капали, капали…
– Цела? Не трусь, подумаешь, небольшое землетрясение случилось! Дом у нас старой постройки. Сталинка капитальная! Еще всех переживет, его, пожалуй, и восьмибалльным не развалишь! – рокотал Степаныч, отбирая прихваченным полотенцем осколки из рук девушки и вываливая их вместе с тряпкой в ведро. – Лапку твою давай залечим сейчас! Вадь, вон в шкафу аптечка, там перекиси бутылек. Тащи сюда!
– Как вы тут? – В дверь всунулась голова заместителя. Высоченный, под два метра, и интеллигентный в пику простоватому начальнику Леонид Александрович поправил очки на переносице и уточнил: – Приветствую! Геннадий Степанович, Вадим Георгиевич, Надя, все целы?