Девушка беспомощно вздохнула и подняла на мужчин исполненный страдания взгляд:
– Вы только меня сумасшедшей не считайте. Этой ночью мне приснилось омерзительное чудовище. Я не понимала, чем оно опасно всем вокруг, но знала, что очень опасно. И когда землетрясение случилось, я почувствовала, что это все из-за него. И еще трясти будет, когда оно перегрызет следующую нить. Не верите, наверное? И правильно. Я бы на вашем месте тоже не поверила.
– Надя, сны порой очень символичны. Это еще старик Фрейд говорил. Если ты видишь землетрясение как монстра, то видь на здоровье, только когда он тебе в следующий раз приснится, меня набери. Я в офисе выходной день объявлю, – на свой лад мудро истолковал личный кошмар ассистентки материалист Степаныч.
– Меня тоже набери, – поддержал друга Вадим, мало-помалу расслабляясь.
Девичьих истерик он побаивался, с плачущими взахлеб дамочками обращаться не умел и искренне радовался тому, что жена подарила ему сына, а не дочь. У Степаныча была та же картина маслом, только его два близнеца-оболтуса, оттрубив срочку, решили еще послужить на контракте. Папины деньги и бизнес их не особо влекли, ребята собирались, когда навоюются, открыть свое дело.
Кивнуть или отказаться от предложения о подаче сигнала хлюпающая носиком Надежда не успела. За гранью обычного чутья и слуха она услыхала довольный скрежет чудовища и поняла: тварь еще не закончила трапезу. И в голове у девушки что-то щелкнуло. Вместо страха, истерики и судорожных метаний пришел холодный гнев. Как смеет какая-то тварь вредить ее городу? Кто дал ей такое право? Такая пакость не должна существовать! Ее нужно найти и попытаться уничтожить, чего бы это ни стоило!
– Чудовище грызет нить. Сейчас снова начнется. Считайте, что я вам позвонила! – тихо и четко произнесла Надя перед тем, как раздался новый толчок. Сила его была равна предыдущему.
Здание опять содрогнулось, жалобно и тоненько зазвенела посуда в шкафу. Мужчины матюгнулись.
– Еще будет, Надюнь? – тихо и уважительно уточнил Степаныч.
– Если не уничтожить тварь, будет хуже. Она пока перекусывает тонкие нити, набирается сил. Когда разорвет нити потолще… – Надя замолчала, пожав плечами.
– На десять баллов тряханет? – почесал лоб Степаныч, окончательно запутавшийся в том, что происходит, и в том, как это пыталась объяснить девушка. Верить ей не получалось. Не верить тоже, особенно после того, как вторично тряхнуло сразу после Надькиного предупреждения.
– Не уверена, что будет землетрясение. Может произойти любое стихийное бедствие, – отчиталась девушка и попросила: – Геннадий Степанович, я заявление на отгулы в счет отпуска напишу.