– Дарсен Виндер, – торжественно представили свою находку Силы.
Тот, как раз потянувшийся сделать очередной глоток из бокала, поперхнулся не то недопитым вином, не то воздухом. Закашлялся и просипел:
– Предупреждать надо, о Великие!
– Надежда, это лучший знаток законов основных миров Узла нашего Уровня и нескольких сопредельных.
– Очень приятно, – вежливо, все-таки дареных юристов алкотестером проверять не принято, поздоровалась девушка.
Зато «дареный юрист» тактичностью и вежливостью не страдал. Бумкнув бокал на стол, впился взглядом в худенькую фигурку Нади и уточнил:
– Это, что ли, ваше сокровище? Какое-то оно заморенное и страшненькое. Ее что, луну не кормили?
– Я сама ем, – пропыхтела Надя, пытаясь понять, нравится ей комковатое переплетение цветов и вкуса, олицетворяющее Дарсена Виндера, или нет. Какое-то оно оказалось спутанное и будто подернутое не то пылью, не то ржавчиной или вовсе накипью. Будь юрист кастрюлькой, в руки так и просился бы какой-нибудь убойной эффективности гель, отмывающий все.
– Видать, плохо получается, – сварливо резюмировал юрист.
– Ну… не у всех же есть выходит, как у тебя пить, – неожиданно для себя огрызнулась Надя, и Дарсен в ответ не обиделся, а удивительно звонко, по-мальчишечьи, расхохотался, одним махом отодвигая бокал и бутылку на край стола. – Уела! Итак, к делу! Чем озадачите, о Великие, скромных смертных?
– Мы не знаем, как поступить, – совершенно по-человечески или искусно подражая людям, признались Силы Двадцати и Одной. Хоровой вздох, раздавшийся одновременно и вразнобой, был весьма эффектен.
– Конкретнее, – потребовал подробностей законник, откинувшись на спинку высокого кресла, и прикрыл глаза, готовясь к работе.
– С нас требуют денег, – конкретизировали Силы.
Юрист, настроившийся выслушать серьезную проблему, снова поперхнулся не то остатками вина, не то воздухом.
– С вас? И кому же и с какого перепоя этакая гениальная мысль взбрела в голову, о Великие?
Силы снова вздохнули и принялись рассказывать, одновременно являя или транслируя (с точностью определения Надя затруднялась) картинки-кадры иной реальности.
Оказывается, у Двадцати и Одной, как у практически любого бога в мирах, имелись свои храмы, открытые для доступа любому желающему. Издревле в храмы допускались все, и никогда за право ступить под их своды ни с кого не требовали денег. Силы вообще не занимались сбором пожертвований и приношений. Зачем им, бестелесным, материальные ценности? Если что надо, они материализуют, нарушая извечный людской закон сохранения энергии: «Ничто из ничего не берется». Еще как берется, если знаешь способ и обладаешь должным могуществом.