– Красиво есть и будет, – мечтательно улыбнулась девушка, всегда тонко чувствующая переливы красок и звучание струн мира.
– Прости, – разом смутившись, как-то поникли Силы Двадцати и Одной.
– За что? – не поняла Надя.
– Мы не учли, ты не сможешь покинуть пределы своего мира и узреть красоты наших храмов воочию!
– Не страшно. Вы мне их покажете, – утешила Силы девушка. – Я не расстроена и не обижена. Я счастлива жить в том мире, где живу.
Понимая, что необыкновенные собеседники ей до конца не верят, Надя продекламировала:
Моторов рокот и бензиновая гарь
Иль терпкий запах конского навоза –
Судьбе, поверь, как ныне, так и встарь
Судить начертано деянья, а не позу.
Смени наречье, а клинок на автомат,
Камзол и шпоры на прикид фирмовый,
Все будет так же, как века назад:
Деянья ценятся, а не пустое слово.
Какой ни выбери из множества миров,
Из взгляда твоего реальность свита:
Увидишь радость, чудо, волшебство,
Иль мерзость праха и постылость быта
[1].
– Это что? – хрипло уточнил законник, напряженно внимавший строкам, слетавшим с уст чудной девушки.
– Это стихотворение написала в юности мама, когда услышала одну выдуманную историю моего мира, – не вдаваясь в тонкости разъяснения понятия кинематографа и описания причудливой интерпретации книги Александра Беляева «Остров погибших кораблей» и прочих обстоятельств сочинения трех строф по мотивам песни, отозвалась Надя.
– Сильно сказано, – задумчиво признал Дарсен. – У тебя умная мать.
– Мы поняли тебя, посвященная, – успокоенно промолвили Силы. – Мудрые слова! Все воистину так!
Надя улыбнулась, тряхнула головкой, разметав светлые прядки волос и, прихватив пустое ведро, двинулась домой. Теперь уже можно было, ее возвращение не нарушит той тонкой ниточки, протянувшейся между Дмитрием и мамой, из которой образуется новое крепкое и красивое плетение.
Двое чаевничали на уютной кухоньке, разговор шел тихий и душевный. Надю встретили и налили третью чашку. Пока девушка присаживалась, Дмитрий сказал:
– Стас звонил. Сергею рентген сделали. Ты права оказалась. Рука сломана, ребра целы, только ушиб. Легко отделался. Как разглядеть-то смогла?
– Он так пах и светился, – пожала плечиками Надежда, не вдаваясь в личные тонкости вкусо-цвето-восприятия.
– Не спрашивай, – с полуулыбкой предложила Вера мужчине. – Запутаешься еще больше. Надюшка так видит, ей трудно объяснить, что именно видит, потому что мы видим иначе.
– Уговорила, – просто кивнул Дмитрий, начиная подозревать, что многое из того, что видит девочка, не его ума дело. И если он не хочет, чтобы в один непрекрасный день на его башку рухнула какая-нибудь крыша, стена или летающий автобус, лучше ничем таким не интересоваться. Поговорка «много будешь знать, плохо будешь спать» в данном случае вполне годилась в качестве руководства к действию. А тут еще Вера поморщилась и протерла глаза, поспешно опуская взгляд к столешнице. После чего Надя поспешно допила чай и удалилась к себе. Из-за дверей вскоре неразборчиво донесся ее очень тихий голос. Слов было не разобрать, но, кажется, девушка с кем-то вела беседу, хотя звонка телефона не было. Но, с другой стороны, она и сама могла набрать номер. Не с сонмом же привидений она толковала? Нет, лучше не спрашивать…