Склонив на пару мгновений голову в знак уважения и почтения к павшим, граф взял у Хэнга зажженный факел и первым бросил на помост, где были уложены в ряд закутанные в простыни тела. Такой простой и вместе с тем нелегкий жест… Пропитанные смолой тряпки мгновенно вспыхнули, когда следом за комендантом свою лепту внес сперва командир, а затем и остальные воины. Почти одновременно с ними добавили огоньку стоящие в стороне маги. И всего через пару мгновений огромный помост занялся так, что жаром мне едва не опалило брови. Янтарное пламя с гудением взвилось до небес. Жаркие искры разлетелись во все стороны. Но никто из тех, кто неотрывно смотрел на огонь, даже не подумал отступить – люди стояли, молчали, у некоторых едва заметно шевелились губы. Но большинство просто смотрели, как вместе с сизым дымом поднимаются в небеса чужие души, и мысленно прощались с павшими, среди которых, вероятно, было немало друзей.
Когда помост прогорел, а от тел осталась лишь зола, люди так же молча развернулись и направились обратно в крепость. Огонь на берегу вскоре погас, оставив после себя гигантскую черную проплешину. Но факелы на стенах крепости будут гореть до утра. Сегодня, завтра… и много-много дней подряд. Не только в качестве источника освещения. Но и как напоминание о том, сколько жизней было и еще будет отдано за пока еще призрачную победу.
Я размышлял об этом по пути в крепость, где ради разнообразия остались распахнутыми восточные ворота. Ворчун, как и обещал, ушел – выскользнул в ночь, едва Надир приоткрыл для него створку. Но я до сих пор чувствовал его присутствие и был рад, что хотя бы какое-то время брат проведет среди своих. Ему это было нужно. И мне это было нужно, потому что там, за пределами каменных стен, он оставался свободным. А я мог спокойно вздохнуть и делать свое дело дальше, уже не думая, что кто-то может меня шантажировать.
– Уа-а-а… уау-у-у! – вдруг донеслось, как по заказу, с одного из холмов.
Миновав ворота, я непроизвольно улыбнулся.
– Твой? – оттеснил меня в сторону Атис.
– Мой.
– Ну и правильно, – неожиданно одобрил он. – Лучше по травке бегать, чем киснуть в четырех стенах, где даже развернуться негде. Ты, кстати, как сам? Отдохнул? Наелся? Выспался?
Я насторожился:
– С чего это ты озаботился моим самочувствием?
– Да мы, понимаешь, поспорили с Миттом, и он заявил, что я при всем желании тебя на лопатки не уложу.
Добравшись до входа в свой тупичок, я фыркнул:
– Передай, что он дурак, и спи спокойно.
– То есть считаешь, что все-таки уложу? – довольно блеснул в темноте глазами Атис.