Тот молчал, мучительно подыскивая слова, которые бы впоследствии не сыграли против него. Чувствовалось, что заданный вопрос для него не был неожиданным. Наконец он поднял голову, глубоко вздохнул и спокойно ответил:
— Да, мною допущена единственная глупость, о которой сейчас сожалею. Я готовил кандидатскую диссертацию, и некоторые вопросы необходимо было проверить на практике. В связи с этим мне министр разрешил работу по совместительству. Моя ошибка состоит в том, что я получал деньги, но вчера после обеда они возвращены институту. Вот квитанция.
Давидюк принял кассовый документ, внимательно его осмотрел и положил в дело.
— Мы приобщим ее к материалам уголовного дела, — заявил он, — однако добровольное возмещение нанесенного ущерба государству не освобождает от ответственности, а только смягчает вину лица, совершившего преступление.
— Вы заявляете, что я преступник, товарищ Давидюк. Такого оскорбления я не могу оставить без внимания и вынужден буду жаловаться в соответствующие инстанции.
— Я трактовал статью закона, гражданин Позуб, а не имел в виду конкретно вас. Вам народный суд скажет, кто вы есть на самом деле, и назовет все своими именами. А жаловаться? Ну что ж, жалуйтесь. Это ваше право. У меня к вам последний вопрос. Совершались ли вами, Григорий Васильевич, другие противоправные действия, не известные следствию? Я жду вашего ответа.
— Никаких противоправных действий я не совершал, — не задумываясь, ответил Позуб. — Должность не позволяла и партийный билет, который я с достоинством и честью ношу много лет. Я могу быть свободен? — спросил он, посмотрев по очереди сначала на Рыкова, потом на Котова, которые сидели в стороне и не вмешивались в ход допроса.
— Хочу вас огорчить, Григорий Васильевич. Вы будете находиться под стражей до суда. Прочитайте и распишитесь в протоколе, а также в постановлении о задержании, — произнес Давидюк, подавая протокол и постановление Позубу.
— Да как вы смеете! Я вынужден поставить в известность ЦК и обещаю, что вам не поздоровится! Вы совершаете грубейшую ошибку, за которую лишитесь партийных билетов! Я не позволю над собой издеваться! — возмущенно кричал Позуб, вскочив с места.
— Еще раз повторяю, вы имеете право жаловаться в любые инстанции, а мое право, руководствуясь законом, задержать вас, что я и делаю. Поэтому ознакомьтесь с постановлением и распишитесь, — Гарий Христофорович подал постановление допрашиваемому.
— С этого момента я ничего подписывать не буду, и не подсовывайте мне свои бумажки, — небрежным щелчком Позуб отбросил постановление.