— Подготовлюсь, Федор Федорович. Многие начальники почувствуют себя неуютно, потому что будет сплошная критика.
— Хорошо. Как ведет себя Осьмак? Он потребовал встречи со мной.
— Осьмак — еще тот волк. Умный, хитрый. Поэтому в камере ведет себя замкнуто и в контакт ни с кем не вступает. Вызывая вас для разговора, он хочет что-то для себя выторговать. Это логично, потому что для него дело складывается очень серьезно.
— Скорее всего, так оно и есть. Но посмотрим. Вот разрешение Давидюка на допрос арестованного. Дай команду, пусть доставят Осьмака в следственный кабинет, — приказал Рыков.
Через десять минут арестованный был доставлен.
— Я — Федор Федорович Рыков, — назвал себя полковник, садясь за стол. — Вы просили Гария Христофоровича о встрече со мной. Я вас слушаю, Осьмак.
— Да, это так, гражданин заместитель министра. Вы человек высокой порядочности и всегда выполняете то, что обещаете. Об этом говорит весь деловой мир Светловска. Если я добровольно и честно расскажу о совершенных преступлениях, то можно ли рассчитывать на снисхождение?
— Вы грамотный человек, Осьмак, и не первый раз привлекаетесь к уголовной ответственности. Поэтому должны знать, что поручиться за решение народного суда я не могу, а вот применение соответствующих статей Уголовного кодекса, смягчающих ответственность, обещаю, но только в том случае, если действительно откровенно расскажете о своей преступной деятельности и будете способствовать расследованию уголовного дела. Что-то другое обещать не могу.
— Я вам верю и знаю, что ничего противозаконного вы делать не будете. На это у меня нет расчета. Но хотелось чтобы явка с повинной, которая подготовлена заранее, не пропала зря. Вот здесь, — Осьмак достал из кармана несколько исписанных листов бумаги и подал их Рыкову, — мною изложено все. Прошу учесть мое чистосердечное признание.
Рыков углубился в чтение исповеди Осьмака. Многое из изложенного ему было известно: ограбление Милютина, взятка, полученная от Телуши, однако некоторые преступления следствие не знало. В частности, не знало того, что Вишневский систематически продавал левый коньяк, доставляемый водителем Хохлова и иногда Осьмаком. Из получаемой выручки две трети брал Цердарь, а одна треть делилась между ним и Вишневским. Но самое оскорбительное для работника милиции ждало Федора Федоровича в конце написанной явки с повинной. Осьмак описывал связь Цердаря с вором в законе по кличке Красный, который выплачивал ему ежемесячно крупную сумму денег. Отрабатывая эту сумму, Цердарь, поставлял сведения, ставшие ему известными по роду службы. Сдержав себя, чтобы не выматериться вслух, и внешне ничем не показав своего состояния, Рыков спросил: