Алексей Иванович был китаистом. Вообще, штат дипломатических сотрудников посольства состоял в основном из индонезистов и китаистов. За редкими исключениями, такими, как он сам, Веригин-японист, и, к примеру, военный атташе, который ранее служил в Австралии и знал только английский язык.
Из кабинета посла Веригин уже самостоятельно отправился в резидентуру. Здесь, в Малайзии, все было гораздо меньше по сравнению с Японией. И по размеру помещения, и по масштабу работы.
Резидент Иван Христофорович встретил своего нового заместителя, который был моложе его на 14 лет, весьма приветливо:
— Проходите! Присаживайтесь, Юрий Петрович! Очень рад, очень рад!
— Взаимно, Иван Христофорович! Для меня большая честь служить под вашим началом!
— Ну, вы скажете! Вы сами — опытнейший сотрудник. Наслышан о ваших подвигах.
Что резидент имел в виду под термином «подвиги»? Его успешную работу с контактами и вербовку ценнейшего агента? Или же использовал слово «подвиги» в ироничном ключе, намекая на его провал, когда он упустил предателя Мазуна у ворот американского посольства?
— Все это — в прошлом, Иван Христофорович, — заметил Веригин, тем самым дав понять, что если шеф имел в виду его успехи в оперативной работе или провал с перебежчиком, то эти страницы уже перевернуты: он начинает здесь с чистого листа.
— Настоящее не бывает без прошлого! — наставительно указал резидент. — Ну, да ладно, не в этом суть! А суть в том, что нам предстоит работать плечом к плечу, слаженно и эффективно.
— Конечно, товарищ полковник!
Резидент слегка поморщился. Потом улыбнулся и дружеским тоном продолжил:
— Не обязательно так официально. Можно просто — Иван Христофорович. Тем более, что мы теперь в одной упряжке.
— Так точно! — отчеканил Веригин. — Понял, Иван Христофорович, — добавил он, спохватившись.
— Еще два момента, на которые я хочу обратить ваше внимание, — приняв серьезный вид, сказал резидент.
— Я весь внимание!
— Вы теперь — не оперативник, а заместитель резидента. Начальствующий состав. Теперь на вас ложится в большей степени административная деятельность и аналитическая работа.
— Понятно. Но хотелось бы помимо этого работать также в поле.
— Вы торопитесь. Я еще не сказал о втором моменте.
— Извините!
— Что касается чисто оперативной работы, прежде всего вербовочной, то здесь специфические условия.
Малайцы — религиозные, в общей массе мягкие, добрые люди. Деньги и другие корыстные вещи не являются для них самоцелью. Да, они порой идут на вербовку. Но бывали и случаи, когда они уже после вербовки раскаивались и шли в полицию с чистосердечным признанием.