Руководитель делегации и одновременно Верховного Совета Узбекистана стал произносить ответные слова:
— Москва уважает внешнеполитические принципы Куала-Лумпура. Малайзия как развивающаяся, неприсоединившаяся страна проводит ту политику, которая отвечает ее национальным интересам. Мы рады, что в основе вашей внешней политики заложены принципы мира, добрососедства и невмешательства в дела других стран.
— Внешняя политика имеет важное значение для любого государства, — отметил премьер-министр. — Не является исключением и Малайзия. Но не менее важен курс на развитие национальной экономики. Этому может способствовать, в том числе, сотрудничество с Советским Союзом в экономической области. Мы связываем определенные надежды с этим процессом.
— Советский Союз под руководством товарища Андропова Юрия Владимировича выступает за развитие всесторонних связей с различными странами мира. Малайзия не является исключением в этом плане. Более того, мы исходим из того, что Малайзия играет важную роль в Юго-Восточной Азии и в целом в Азиатско-Тихоокеанском регионе, и поэтому стремимся к развитию и расширению плодотворного, взаимовыгодного сотрудничества с вашей страной.
— Малайзия готова развивать сотрудничество со всеми странами на принципах взаимной выгоды и невмешательства в дела друг друга и уважения суверенитета. Это основополагающий курс нашей страны и движения неприсоединения — влиятельного фактора современной мировой политики, — подытожил беседу с советской парламентской делегацией малайзийский премьер-министр.
До конца встречи высказывания премьер-министра и руководителя делегации так и переводил первый секретарь советского посольства Веригин. Второй секретарь посольства Голубятников в роли переводчика уже не выступал.
Виталий Голубятников был китаистом по образованию. В МГИМО китайский язык у него был первым языком, вторым языком в программе обучения значился английский. Китайский язык — очень сложный язык. Чтобы выучить этот язык на приличном уровне, нужно помимо занятий в институте ежедневно заниматься по несколько часов дома. Только китайским, не говоря уже о других дисциплинах. Виталий на это не пошел и в итоге владел китайским слабенько. Английский — второй язык, поэтому имеются формальные основания не придавать изучению данного языка большого значения. Так и получилось, что Голубятников не знал толком ни китайского, ни английского.
Но это обстоятельство не стало проблемой для Виталия и его семьи. Он все равно мог бы поехать работать в наше посольство в Пекине. Но дело в том, что там работал его отец. Подобная семейственность была бы чересчур очевидной.