– Нормальные какашки, не знаю, чем тебе не понравились, – невозмутимо сказал Самратх.
Шон прыснул в бокал, закашлялся.
– Да ну вас, ребята, – сказал он. – На самом деле, не смешно.
– Если бы мы не смеялись, – сказал Самратх, – то давно бы уже сдохли от огорчений. Вот японцы молодцы когда-то были: «Самурай должен жить так, будто уже умер». Реально помогает.
– И в чём это им помогло? – спросил Шон.
– Я же говорю – когда-то. Восемьдесят лет оккупации из кого угодно сделают изящного нытика.
– Ну… – начал Мирзоев.
– Мы не в счёт, – сказал Самратх. – Англия для нас была меньшим злом, и мы осознанно приняли её сторону. А потом уж… как получилось, так и получилось. Лично я никого и ни за что не осуждаю.
– Кроме индусов, – сказал Шон.
– Их я тоже не осуждаю, – покачал головой Самратх. – Такими их создал Бог. Наверное, в назидание человечеству.
– При этом ты их спасал… – сказал Мирзоев.
– Помогал спасать. А как иначе?
– Это точно, – сказал Мирзоев. – У нас тоже под боком были… в назидание.
– У каждого народа, наверное, есть такие, – сказал Шон, допивая виски и знаком показывая: «повторить». – Ильдар, ведь ты же не русский?
– Хм, – сказал Мирзоев. – Вообще-то «русский» – это не национальность.
– Не понял, – сказал Шон.
– Это состояние души.
Самратх беззвучно хлопнул в ладоши.
– Правда, – сказал Мирзоев. – Я как-то переводил для Интерпола. Всякие дела русских мафиози – и просто бандитов. Так там из ста фигурантов именно русских было где-то четверо-пятеро. Остальные – кавказцы – не в смысле белой расы, а в смысле с Кавказа, – армяне, евреи, узбеки… в общем, интернационал. Татары тоже… да. Ну и в кино в вашем – обязательно какой-нибудь русский бандит Арчил Бесошвили… В общем, когда это всё вокруг началось, я вдруг осознал себя вполне русским татарином. Для простоты – русским. Потому что «русский» – это притяжательное прилагательное. Ну и, конечно, состояние души…
– И что, тебя настоящие русские считают русским?
Мирзоев пожал плечами:
– Всякое бывает. Но да – настоящие русские меня считают русским. Иногда это приходится доказывать… впрочем, всё это суета сует и всяческая суета. Извините…
Он достал завибрировавший телефон.
– Слушаю. Хорошо. Пройдёшь вдоль больших стендов, потом ещё шагов через двадцать будет коридорчик, зайдёшь туда и сразу направо. Да, жду. Ждём. Да, с хорошими людьми. Давай.
– Кто? – спросил Самратх.
– Котов. Значит, что-то сдвинулось с мёртвой точки…
– То есть если и его выгнали…
– Его не могли выгнать. Они там отдельно торг вели – и, получается, закончили. Скоро что-нибудь узнаем… Да, ребята, на всякий случай – не спрашивайте его про семью.