— А что он в сокола умеет превращаться? — сердито настаивала девочка.
— Свойство, полезное в разведке, и только. Я и сам умею — в медведя. И в нашем роду все, — пробурчал дядька, поддразнивая.
«А муравьиный лев в ежика превратился! Да. А во что превратился мой любимый словарь?»
— А что они пришли со звезд — не убеждает?
— Скорее, пугает, — Трулан фыркнул. — Пусть докажет свое право на тебе жениться как-то существенней. Например, дворец за один день построит.
— А пруд потом за три часа не придется чистить? — спросил Риндир ехидно.
Медведь завращал башкой:
— Шутки не понял.
Штурман махнул рукою:
— А, проехали.
— Проехали, — согласился Трулан, оглядывая с ног до головы тощую фигуру рыжего незнакомца. Крепкой рукой удержал Бранни, готовую кинуться Риндиру на шею.
— Пойдем пройдемся. А ты запрись и спи, — сказал он девочке строго.
— Я не смогу.
— Сможешь.
И ладонью-лапищей буквально выдавил Риндира за двери. Спросил:
— Так ты нёйд?
Штурман искренне задумался, пока они спускались по винтовой лестнице, потом шли по галерее и вокруг главного зала и опять спускались все вниз и вниз, к самым корням замка. Чтобы оказаться в узкой сводчатой норе, черной и блестящей. Огонь светильников, отражаясь в стекающей по стенам влаге, заставлял их казаться ужиной шкурой. Капли тюкали там и сям, обрываясь со свода, текли по желобкам вдоль каменных столов, срывались с полок, выдолбленных в камне. На одном из столов лежал голый Трилл. Над ним склонились трое в остроконечных капюшонах, скрывающих лица. Поверх балахонов были надеты кожаные передники, в руках — ножницы и серповидные ножи. Четвертый — брат-близнец первых трех, раздувал мехами пламя в низком очаге, рядом с которым на тонких паучьих ножках блестели в свете огня медные вытянутые кверху емкости с круговыми насечками.
— Бальзамировщики, — подсказал Трулан, поймав заинтересованный взгляд Риндира. — Готовят епископа к погребению на дороге мертвых королей. Никто не узнает, какой смертью он умер. Война между своими нам не нужна.
— Бранни знает?
— Бранни сама так решила.
Дядька пытливо посмотрел ему в глаза снизу вверх.
— Ты готов на ней жениться?
От вопроса, заданного в лоб, штурману сделалось не по себе.
— Не знаю, — ответил он честно.
— А пора бы знать. Ведь что-то между вами происходит. Происходит. Я чувствую.
Бальзамировщики взрезали тело епископа. Риндир отвернулся.
— Что ты хочешь получить за то, что оберегал ее?
— Ничего.
Трулан хмыкнул и широко улыбнулся:
— А ты не торопись. Подумай.
И первым вышел из крипты, доверчиво повернувшись к Риндиру спиной.