— И чем ты дальше занимался?
— Убедился, что ты дрыхнешь. Понял, что сам уже не засну. Плюнул. Закрепил зерно диктофона в ухо, перекинулся и туда, где мы собираемся Врата растить, слетал, — перестал дуться штурман, вытряхнул крышечку и завинтил термос. — Тут до их города лету меньше часа.
— Мог бы меня предупредить, ты, наглый авантюрист!
— Я предупредил, — Риндир расплылся в обаятельной улыбке. — Я тебе на наладонник SMS скинул. Но ты же его не смотрел?
Люб заглянул во входящие:
— Действительно скинул. Но рисковать не стоило. Аурора же тебя съест, когда узнает.
— А я получил разрешение на воздушную разведку.
Врач подпер щеки ладонями и огорченно покачал головой:
— Тебя могли подстрелить.
Штурман хмыкнул.
— Какую скорость развивает стрела, слетая с тетивы? Не ищи, я тебе так скажу: до ста метров в секунду. На какую высоту она способна подняться? А я в пике даю больше трехсот километров в час. И с отличной координацией.
— Трепло, — Люб быстро пересчитал на калькуляторе. — Каких-то восемьдесят три метра в секунду с кучей троек в периоде. Стрела явно тебя обгоняет.
— Ты еще вес стрелы и натяжение лука не учел, — с задумчивым видом уточнил Риндир.
— А также внутреннюю баллистику… У лука, да-да! И сопротивление воздуха. Зануда.
Люб оглянулся на вход под холм.
— Давай, делись! Что ты там разведал?
Риндир протянул другу диктофон.
— Лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать, — изложил свою позицию врач. И тут же голова закружилась от распахнувшегося простора.
Они часто так менялись картинками-ощущениями. Низкая посадка кота, скольжение в зарослях. Острые запахи и много-много оттенков серого вдобавок к цветному. Даже элвилин столько не видят. Трепещущие вибриссы, плавная грация, резкие удары хвоста по бокам. Мягко, практически беззвучно, упруго ступают лапы с втянутыми в подушечки перламутровыми когтями, готовыми выстрелить в нужный момент.
Сокол видел мир иначе. Парил в воздухе рыжим силуэтом — легкий, стремительный, смертоносный. Мог разглядеть безупречным зрением, как колеблется от бегущей мыши трава. Или как поднимаются вдалеке с болота лебеди. Сбивал налету или снимал с дерева добычу прежде, чем та успевала опомниться. А удар прижатых к телу лап был так силен, что мог разорвать ей спину надвое. Но в этот раз Риндир не охотился, а плавно кружил над старинным городом, поднятым на земляную террасу и полукольцом прижатым к реке.
Из укрытых зеленым дерном валов вырастали деревянные палисады. За полукольцом лежали бессистемно разбросанные по вытоптанному лугу дома, заглубленные так, что серебристые тростниковые крыши скатами упирались в землю. Вились над городом, сплетаясь с туманами, тоненькие дымы. Девчушка с тонкими косами развешивала на плетне выстиранное белье. Топталась и мекала на крыше коза с торчащим изо рта клочком сена. Обнявшись, катались в пыли мальчишка в задранной рубашонке и мохнатый пес. О них споткнулась тетка с корзинами и стала громко им выговаривать… Мужик в переднике за ноги тянул из бочки второго — в мягких, ярких сапогах. Видно, тот пришел торговать бочку и увлекся… Наивные, милые сценки чужого быта проплывали внизу, как кино. Краски были сочные, чистые, каждый жест выразителен и не требующий перевода.