Шлема ней не было, вместо кольчуги поверх любимого синего платья был натянут толстый кожаный дублет, а само платье разрезано по бокам, чтобы не мешать верховой езде. И все же способ передвижения, избранный для отряда Аррайдой и Черримом, одобрить чернокосая не могла. И после того, как аптекарь Тьермэйлин твердой рукой помог возвратить равновесие, громко высказала претензии.
— Лучше ехать верхом, чем идти пешком, — оглянувшись, назидательно изрек Черрим. — К тому же, на себе нам все не унести. Мы ж эта… аптека, библиотека и оружейная лавка в одной морде.
И зычно прокричал:
— Джофрей, Габриель и… ты, Заяц! Едете впереди в дозоре!..
Эдвина снова прикрыла лицо вуалью, на этот раз от смеха. Освобожденные в Андасрэте рабы переставали быть на одно лицо. Джофреем кликали плосколицего, с носом-картофелиной, детинушку редгарда, чьи плечи, пожалуй, были пошире, чем у бойца-хаджита. Габриелем — хрупкого светленького бретона. Пушок едва пробивался у него на подбородке, а бледно-серые глаза были опушены густыми ресницами. А босмера с пузиком и ушами, торчащими над скромной лысинкой, и, чуть что, румянившегося, аки девица, иначе, чем Зайцем, никто не звал.
Проводник Ханнат ударил в барабанчики, задавая гуарам ритм. Дозорные поскакали вперед с громким криком:
— Дорогу!.. Дорогу!!..
И Альдрун, наконец, остался за спиной.
— Глаза не скашивать! За обочиной следить в свою сторону! — проорал котище, скача вдоль строя, и поехал в голове, возле Аррайды, приноровив к ритмичному бегу ее гуара своего скакуна. Любимая двемерская кираса блестела чистым золотом; и спину Черрим держал ровно — да в кирасе крючком и не согнешься.
— Широко вокруг — засады не сделаешь, — прокричал он.
— Ага!
— На небо поглядывай!
— Ладно!..
Вдали над скалами трепетала крыльями пара едва различимых скальных наездников, а так на многие лиги вокруг отряда не было видно ни зверя, ни человека. Только тянулись по обе стороны, отмечая среди пустошей дорогу, пирамиды из туфа, отбрасывали пузатые тени; да раза два мелькнули арочные входы в старые могильники.
— Глуш-шь…
Черрим возмечтал по привычке дернуть себя за ухо, и шлем загудел от удара латной рукавицы.
— Мрау!.. Ответы кончились, остались одни вопросы…
Аррайда обернулась к раздосадованному приятелю. С ней такие коллизии не случались. И вообще, наемница уже успела оценить по достоинству доспех из эбонита, подаренный ей Атином Сарети. Броня была потрясающей, без дураков. К примеру, Эдвина лишь цокала, разбирая наложенные на него чары. Кроме веса, у эбонита не было недостатков. Он был удобен и прочен, облегал тело, точно вторая кожа. Из него не разило потом, не было ни жарко, ни холодно, вне зависимости, что за погода стояла снаружи. И в закрытом шлеме дышалось даже легче, чем без оного. Только виделось все изнутри, как сквозь фиолетовую воду. В шлеме можно было безбоязненно смотреть на солнце.