Он направился было к стойке, однако увидел сестру, которая беззвучно плакала, опустив голову на согнутые в локтях руки.
Мальчик, который был точной копией Ларина Петра, — разумеется, это был настоящий Макс, братишка расстроенной девушки, — сразу же заметил парня, который был точной копией Руслана Зайченко, но, взглянув на него лишь мельком, быстро подошёл к сестре и неуверенно подёргал её за рукав. Та подняла голову и раздражённо прокричала:
— Ну что тебе ещё надо? Нет так нет. Всё, ступай в свою поганую школу!
Однако мальчик не спешил уходить.
— Марго, может, всё-таки не надо, а? — услышал Пётр. В голосе мальчишки чувствовалась подлинная боль за происходящее с сестрой.
Девушка снова заплакала, беспомощно ища глазами юного Зайченко. Однако тот даже не смотрел на неё. Пуская в сторону очистительной поглощающей установки сигаретный дым, он застыл с каменным выражением лица.
Девушка повернулась к брату и что-то горячо ему зашептала. Пётр увидел, как наморщились и задрожали губы мальчишки. По лицу того было видно, что его способность противоречить девушке иссякает.
Пётр увидел, как мальчик коротко что-то сказал, сильно побледнев. Девушка сразу перестала плакать, и до Петра донеслись слова, сказанные уже громче:
— Ладно, иди, скажи ему, что ты согласен, хорошо? И принеси мне колы.
Она снова тихонько заплакала, но теперь уже от облегчения.
«Согласился, кретин!» — зло подумал Пётр, видя, как мальчишка понуро двинулся по направлению приятеля сестры, стараясь идти как можно медленнее.
Пётр поднёс к губам Свисток. Негромкая трель заставила Макса споткнуться и наклонить голову, чтобы посмотреть, что сделалось со шнурками его кроссовок. В этот момент штукатурка и обломки светящегося панно, которым был украшен потолок, посыпались прямо на головы посетителям. Пётр продолжал свистеть. Внутренне поморщившись, он видел, как солидный комок потолочной росписи, внезапно намокшей и сбившейся в увесистый слепок, огрел по голове его сына. Макс сморщился и заойкал, но никто в начавшейся панике не обратил на него внимания. Понимая, что мелочиться не следует, Пётр развязным свистом сорвал с места трубку неоновой лампы, и та тут же огрела Макса по затылку. Упуская из поля зрения Маргариту, Ларин Пётр подскочил к парню, которого он про себя успел обозначить как «Руслан Зайченко-2», и, хватая его за пиджак, громко завопил:
— Это облава! Я предупреждал тебя! Теперь уноси ноги поживее, если сможешь, и никогда больше не возвращайся ни к своей дурацкой идее, ни к моей сестре.
Глаза «Руслана Зайченко-2» налились кровью. Он приготовился ударом кулака снести гнусного мальчишку с дороги, но Пётр швырнул в «Руслана» салфетки, на ходу выхваченные им из салфетницы. Пётр не успел произнести над ними никакого заклинания, он успел лишь приказать им немного намокнуть. Хлопья мокрой расползающейся бумаги облепили перекошенное от злобы лицо «Руслана Зайченко», и, окончательно рассвирепев, он бросился за Петром, который уже выбегал из кафе «Дробь восемь».