— Помогите! — прокричала ему прямо в лицо Эльза, которая даже не разобрала в темноте, кого она видит перед собой.
Руслан, озабоченный тем, чтобы побыстрее унести ноги, даже не обратил бы внимания на встретившегося ему Спасакукоц-кого. Но «дядя Жорж» изо всех сил рванул из его руки руку Эльзы раньше, чем успел осознать, что он делает. Рванул с такой неожиданной силой, что Эльза не удержалась на ногах и снова упала. Зайченко пошатнулся и направил свой мощный кулак прямо в лицо Спасакукоцкому. Но тот резко выбросил ногу вперёд, и Руслан, которому ботинок Спасакукоцкого угодил прямо в солнечное сплетение, с громким воем скорчился на траве. Спасакукоцкий склонился над ним, но не затем, чтобы помочь подняться, а чтобы ещё раз огреть Зайченко ботинком. Тот дёрнулся, чтобы схватить противника за ногу и повалить рядом с собой, но Спасакукоцкому удалось вывернуться и ещё раз пнуть Зайченко.
Отскочив в сторону, Спасакукоцкий посмотрел на плачущую Эльзу. Платье её было всё в земле. «Надо её отсюда увести», — мелькнуло в голове «дяди Жоржа», и несколько минут спустя они забаррикадировались в женском туалете, где Эльза, стащив с себя потрепанный сарафан, замывала пятна под струйкой из умывальника, а Спасакукоцкий придерживал дверь — на всякий случай.
Пётр, бросившийся вслед за уволакивающим Эльзу Зайченко, успел увидеть лишь заключительный аккорд маленькой школьной драмы. Он увидел, как грязно матерясь, неуклюже поднимается с земли Руслан Зайченко и как Спасакукоцкий, поддерживая Эльзу под локоть, скрывается с ней за «аварийным» подъездом. Дождавшись их в вестибюле, он увидел, как свежеумытая и успокоившаяся Эльза выходит из бокового коридора, обмениваясь со Спасакукоцким репликами, которые всё ещё сопровождались машинальными всхлипываниями. Они не заметили Петра, отступившего в тень от колонны. Пётр услышал, как Эльза говорит, что в своём заметно мокром платье ей меньше всего хочется сейчас появиться в актовом зале в сопровождении мальчишки. Спасакукоцкий понимающе улыбнулся ей и снова исчез в школьном буфете.
Пётр устало вздохнул. Кажется, ему удалось сбросить с себя нелёгкое бремя сведения вместе собственных будущих дяди и тёти. Знакомство состоялось — причём не просто знакомство, получилась прямо-таки блестящая и одновременно душераздирающая история, представившая Эльзе Георгия Спасакукоцкого в самом лучшем, геройском виде. Отойдя к информационной доске, где ярче всего светила лампа дневного света, Пётр содрал с доски открытку, которую прислало учительскому коллективу какое-то промышленное предприятие. Подержав её в руках, Пётр ощутил, как шероховатая поверхность открытки превращается в глянец фотографии. Он взглянул на неё и понял, что нехорошее чувство не напрасно до сих пор не отпускало. На фотографии оставались лишь три человека — дядя Жорж, тётя Эльза и он сам. Все — на неестественном расстоянии друг от друга. Между ними была только весенняя зелень. От изображения Гражины не осталось даже нечёткого силуэта, который был различим ещё несколько часов назад.