Когда «Вторая радуга» была закончена, Пётр отбежал за кулисы и снова взял в руки скомканный листочек с аккордами. На глянцевой картинке, которую он вслед за этим ощутил в руках, снова всё было в порядке. Александр улыбался своей застывшей дурацкой улыбкой, хмурилась вечно недовольная Гражина, восторженно-кукольно улыбалась тётя Эльза, заискивающе-застенчиво — дядя Жорж, и сам он, Пётр Ларин, спокойно и сосредоточенно смотрел в объектив.
…Вспотевшие старшеклассники аплодисментами благодарили музыкантов.
— Обалденно, малой, правда, обалденно! — Илья Сафронов лучился самодовольством. — Сейчас я одну свою штуку им задвину, ты хотя бы фон создавай.
Пётр покачал головой:
— Нет, всё, мне… пора.
Дисциплинарное Уложение быстро всплыло в его сознании. Всё, эта страница его жизни подошла к финалу. Дисциплинарное Уложение строго-настрого запрещало практикующим магам совершать в иных измерениях даже самые незначительные поступки, не имеющие отношения к прямой цели, с какой маг оказался в том или ином месте. Да и без Дисциплинарного Уложения Пётр успел осознать, какие необратимые последствия может иметь его появление в прошлом времени, в котором его будущие дядя и тётя всего лишь на несколько лет старше его самого.
Но тут в юном маге проснулся самый обычный мальчишка. Да и Илья Сафронов настаивал:
— Ну пожалуйста! (Наивный, он полагал, что его новый приятель вдруг вспомнил о том, что мальчишкам его возраста давно пора быть дома в постели.) Пожалуйста! На одном соло я тут не вытяну!
Ребята аплодисментами требовали от музыкантов играть дальше.
— Ладно. Сыграем вам одну свою мелодию… — Сафронов начал обозначать основную тему, и Петра осенило: он слышал что-то отдалённо напоминающее «Возвращение», одну из самых совершенных композиций «Террариума». Значит, это не совсем новая работа, значит, эта мелодия звучала в ушах Сафронова ещё тогда, в отрочестве?
Пётр вступил вслед за Ильёй. Но это было не та «штука», которую хотел показать старшеклассникам юный музыкант, это было настоящее «Возвращение», которое Илье ещё предстояло создать много позже, уже зрелым музыкантом.
Сафронов вопросительно взглянул на Петра. Он узнавал и не узнавал то, что играл Пётр. Нет, он явственно слышал свою тему, но это была другая музыка, никто из всех, кого он слышал, ещё не играл так.
— Ритм-секция берёт блюзовую основу, только в четыре раза быстрее. Барабаны! Барабаны!
Старшеклассники невпопад задрыгали ногами, пытаясь попасть в такт нового непривычного танца. Некоторые сообразили быстрее и просто стали выписывать ногами немыслимые кренделя. Особенно хорошо это получалось у Эльзы Капитановой и Спа-сакукоцкого. Те, кто танцевал рядом с ними, даже перестали танцевать сами и стали наблюдать за невиданной ещё импровизированной манерой танцевать.