— У вас весьма странные логические выводы, — неуверенно возразил адмирал.
— Почему же? — удивился Ким. — Завод на другой планете может уничтожить один хранитель, ну или два. Но завод стоит до сих пор и уже тысячу лет работает. Это говорит о том, что бывший хранитель проморгал разведку пришельцев, и потому врата не успели засечь, и теперь они просто ждут, когда они проявятся. Я даже больше скажу. Если пришельцы их не активируют, то мы будем сражаться сами, без какой-либо помощи хранителей.
— Боюсь вас расстроить, но это не так, — покачав головой, ответил адмирал. — Я не знаю всех причин, но у хранителей есть трудности по проникновению в этот мир. А бывший хранитель был уничтожен именно этими пришельцами тысячу лет назад, когда он попробовал напасть на их флот.
— Хотелось бы верить в ваши слова, но что-то гложут сомнения, — усмехнулся Ким. — В любом случае мы свою задачу выполним.
Дворец принца Аймара располагался не в самой столице королевства Мондол, а чуть в стороне и больше напоминал загородный огромный особняк в окружении парков и полей с цветами. Насколько я понял, поля возле особняка засадили разными цветами специально к приезду принцессы Розалии. Встречали принцессу и принца восторженно и торжественно. Уж не знаю, то ли народ выгнали на улицы насильно, то ли он действительно был рад видеть будущих молодоженов, но все улицы, по которым следовал почетный кортеж, были заполнены разумными. Вот тут-то я и осознал, насколько сложно приходится телохранителям знатных особ. Год назад мне было бы плевать на цветы, летевшие в сторону кареты Розалии и Аймара, но теперь каждый такой бросок заставлял меня нервно дергать глазом даже в вирте. Мне казалось, что это не цветы летят, а что-то опасное и, возможно, смертельное. А эти резкие и неожиданные движения рук и тел в толпе? Вот как гвардейцы охраны могут спокойно шагать рядом с каретой? В общем, это путешествие до личного особняка принца меня вымотало морально и умственно. Все-таки я не был профессиональным телохранителем, но тем не менее даже в особняке мне что-то не давало покоя. Что-то было не так. Не знаю что именно, но тревога за жизнь своих учеников не давала сознанию расслабиться.
А еще только тут я полностью осознал, насколько сильно привязался к озорной и энергичной девчонке с милой улыбкой и взрывным характером, с именем Розалия. Да и насупленный и серьезный Аймар, с резкими перепадами поведения от очень взрослого и умного парня до детской непосредственности и смешной наивности в любовных делах, перестал для меня быть посторонним человеком. За год они стали чем-то большим, чем просто объектами для охраны моим телом. Сам не замечая, я уже давно активно вмешивался в их обучение, иногда чуть ли не полностью перехватывая управление телом на себя. Иногда мне безумно хотелось поговорить с Аймом или ответить на жалобы Роз, которые она в очередной раз обрушивала на меня. Мне было жаль этих по сути одиноких детей, у которых, кроме друг друга, не было никого. Все подруги и друзья были приторно лживыми, стараясь сблизиться только ради одной и той же цели, и Айм с Роз, несмотря на свой юный возраст, это прекрасно понимали. Их родителям, по сути, было наплевать на то, как растут их дети. Они считали, что подарки и деньги, а также полная вседозволенность — это идеал воспитания, искренне пребывая в уверенности, что дети ценят и понимают их любовь. А ведь детям нужно было общение и участие в их жизни. Это ведь дико, когда лучшим другом для обоих стал молчаливый охранник в виде меня. Им просто не с кем было поделиться своими проблемами и переживаниями. Родители их не слушали, а другие внимательно выслушают, а потом используют эти знания против них.