— Вселенская катастрофа в «Фидексе», — предположил я.
— Ага, или он закрутил с секретаршей.
Мы замолчали и принялись ждать Росса. Он явился через полчаса с коробкой пончиков вместо извинений.
Мы с Мэгги расположились на диване, а Росс стал наводить порядок. Порядок в понимании Росса, само собой. Я с опаской следил за тем, как он перебрасывает вещи с места на место, стремительно двигает стулья и делает все, чтобы комната приняла условно жилой вид. Закончив уборку, Росс уселся напротив нас, выхватил из коробки пончик и за раз откусил почти половину.
Я рассказал друзьям о разговоре с Йэном Мартинсом и об открытии, которое за ним последовало.
— Они целовались? — ахнула Мэгги. — Не может быть.
Я пожал плечами. Мои друзья многозначительно переглянулись.
— Что?
— Ситуация вышла из-под контроля, Джонни.
— Даже если не считать того, что ты сейчас рассказал.
— Хватило бы и агента ФБР.
— А теперь еще это.
— Стоп, ребята, хватит говорить хором. Я был у Харрисона. Он велел звонить, если Фрост опять объявится. Ему и твоему отцу. — Я посмотрел на Мэгги.
— Естественно, — кивнула она. — Вчера у нас дома было экстренное заседание Б-клуба. Я ушла, чтобы не мешать, но речь наверняка шла о тебе. Отец очень переживает.
— А ведь они и малой части не знают, — вставил Росс.
Мэгги поежилась:
— Не могу поверить, что Йэн и Дарла любовники. Ты что-то подозревал, Джонни? Возможно, Марк на это намекал?
— Вообще-то я сам в шоке. А Марк никогда ни о чем таком не говорил.
— Как ты думаешь… Он из-за этого?… — Мэгги осеклась, осознав чудовищный смысл своих слов.
— Я не хочу искать призраков там, где их нет. Даже если Марк убил себя из-за того, что жена изменила ему с его другом, мы никогда об этом не узнаем.
Причины, по которым я это делаю, уйдут со мной в могилу.
— Все это очень подозрительно, — не сдавалась Мэгги.
— Тут я с тобой согласен. Не знаю, насколько Йэн был со мной откровенен, но мне показалось, что он переживает из-за срыва сделки.
Росс был непривычно тих и задумчив. Он откинулся на стуле, скрестив ноги и потирая большим и указательным пальцами эспаньолку.
— Ясно одно, — продолжал я. — Ни Йэн, ни Дарла от этого заговора ничего не выигрывают. Стюарт Нэнс умер, Пола исчезла, Марк покончил с собой… И что в итоге? Сюда явились федералы. А это точно никому не выгодно. Кто захочет иметь дело с ФБР? К тому же агенты спугнули корейцев, и Мартинс лишился покупателей.
Чем больше я об этом думал, тем сильнее запутывался. Мотивы Дарлы и Йэна вроде бы лежали на поверхности. Обоим было что терять, а смерть Марка спасла бы их от разоблачения. Но не стали же они устраивать мировой заговор только для того, чтобы скрыть интрижку. Кроме того, полиция не сомневалась, что мой брат покончил с собой. Еще не родился человек, который заставил бы Марка Бреннера сделать что-то против его воли.