Зачаровать гусей на послушание у русалочек получилось довольно быстро. Так что оба птица были выпущены на небольшую калужину в тугаях, а я подозвал своих подопечных.
— Смотрите и учитесь. — Я создал водяное лезвие, и срезал толстенную камышину. Нарезал пару колен снизу, подобрал подходящие следующие, для чего пришлось срезать еще один стебель тростника. Короче, пока я сделал и высушил два герметичных пенала, прошло около часа.
После чего Марина была усажена мною с писчебумажными принадлежностями, и написала отцу два абсолютно одинаковых текста. Хорошо, что я у мурзы и добротной бумагой, и карандашами затарился (Кох-и-Нор рулит даже здесь!), а то б пришлось голову ломать, как сделать. Запаковав пеналы с письмами, я при помощи Марины заложил программу полета в гусиные головы. Кстати, пришлось здорово поднапрячь свои способности, гуси-то видят все сверху, пришлось проецировать, ладно хоть Маринка свой родной район знает от и до.
— Ну, запускай. — И я одного за другим передал крылатых вестников с надежно закрепленными на спине пеналами русалочке. Поглядев вслед улетающим птицам, спросил у русалочек: — Поняли, почему двух отправили?
— Да, наставник. Это страховка. — Чуть поклонилась Хилола, и следом за ней повторила действие Марина.
— Молодчины. Сейчас ловите пару бакланов, отправим весточку семье Хилолы. И нам пора на базу, нужно уводить с нее наших гостей. Засиделись они там, пора их на северный берег Арала везти, сдавать русским. Ну, чего стоите, идите и ловите птиц. — И шлепками по круглым задницам я отправил русалочек в короткий полет. Весело взвизгнувшие девчонки без всплеска вошли в мутноватую воду, а я уселся на поваленный ствол вербы. На самом деле, пока птички туда-сюда мотаются, мы вполне успеем сдать освобожденных русским властям. А там пусть сами разбираются со своими итальянскими страстями, у меня и тут делов хватает.
С бакланами разобрались даже быстрее, чем я думал, после Хилолка отправила их домой. И даже слезинка у девочки скатилась. И упала, попав на тонкую ветку дикой сирени. И на увядающей ветке резко набухли почки и распустились цветы. М-да… вот тебе и сказки про слезы русалки.
Возвращение в лагерь прошло буднично, а вот в самом лагере царила атмосфера паники и страха. Точнее, этим страхом и паникой тянуло от согнанных в кучу баб и девок, усаженных злющим одноруким козачиной прямо на землю. Дворянки и купеческие дочки сидели под навесом, но тоже энтузиазмом не фонтанировали. Около них стоял дервиш, и о чем-то негромко увещевал. Аяна же невозмутимо сидела на развилке старого тополя и чистила коготки тонким стилетом.