Не буду говорить о том, что я пережила за то время, пока прикидывающаяся смертной целительницей богиня осматривала мое тело и задавала вопросы о моей прошлой жизни. Лишь после беседы с богиней я наконец поняла, какая пропасть разделяет нас, увлеченных римлянами в мир Эцая, и весь остальной народ аквитанов. Теперь я вдова, даже несмотря на то, что мой супруг Тибалт на момент нашего расставания был жив и здоров и у меня нет никаких известий о его смерти. Но та пропасть, которая теперь лежит между нами, равносильна смерти. Я умерла для него, а он умер для меня. Первое значит, что ни Секст Лукреций Карр, ни кто-нибудь еще не сможет шантажировать моего мужа, терзая на глазах всех мою плоть и душу, а также плоть и душу моих дочерей, которых римляне тоже не постеснялись бы прилюдно изнасиловать.
Второе означает, что теперь мне нужно сделать выбор: блюсти свое вдовство дальше или сделать новый выбор. Здесь принято, чтобы вдова снова выходила замуж, хотя никто ее к этому не принуждает. Здесь от тебя ждут, что ты сделаешь все, что необходимо для общего блага, но твое личное останется только твоим и больше ничьим. Здесь у одного мужчины может быть множество жен, но все они входят в семью по доброй воле и взаимному согласию, и если кто-то один скажет «нет», то брак не состоится. Поэтому я буду думать и смотреть, позовет мое сердце к какому-либо мужчине или же оно навсегда останется немым. А пока я жду; мне нужно решить, какое дело я изберу для себя в будущем, ибо тут трудятся даже облеченные властью. Когда все вокруг заняты, княгине Сагари тоже негоже бездельничать. Лучше всего я разбираюсь в людях, в том, кто чем живет и какие мотивы у него настоящие, а какие только для отвода глаз. Но я не знаю, пригодятся ли мои таланты там, где уже есть Эцай и Амалур. Ведь они все сделают лучше меня, а мне, наверное, лучше взяться за исконный женский инструмент – прялку.
Но, как оказалось, я поторопилась с решением. Амалур, Эцай, Орци и Антон собрались на совет и постановили сделать княгиню Сагари… управляющей над пленными римлянами, пока они не закончат свое искупление. Их старший центурион при этом назначается моим помощником и должен беспрекословно исполнять все мои указания. В мои обязанности входит, чтобы эти оглоеды были всегда чисто выкупаны, сыты, аккуратно одеты и не имели в одеждах и головах мерзких насекомых. Да уж, шутки богов, конечно, бывают смешны… но не всегда и не для всех. Но с их решениями не спорят… Не спорил Гай Юний Брут. Он лишь тяжело вздохнул, глядя на длинный нож