Народ Великого духа (Михайловский, Маркова) - страница 45

Мы с дедом Антоном переглянулись и кивнули, и тогда Андрей сказал:

– Предлагаю общим решением совета вождей одобрить такой подход и возложить ответственность за данные действия на товарища Грубина. Сроку падре Бонифацию – ровно до осеннего равноденствия, ибо к тому времени, когда осенью начнется ход лосося, надо будет уже начать проповедь. Или не начинать; но это зависит от того, как сложатся обстоятельства.

Мы подумали и дружно подняли руки, после чего вопрос был решен. Демократия же, ептить, причем с эпитетом «военная».

Но на этом разговор не закончился, ибо весь изюм был впереди. Когда компания уже собралась расходиться, (то есть разъезжаться) по рабочим местам, я попросил их всех задержаться еще немного и торжественно возгласил: «Черный ящик в студию!». Ну чисто Якубович, когда он дает победителю выбор между миллионом рублей и котом в мешке. А ящики и тащить никуда не надо. Еще когда мы были на подходе, их извлекли из трюма и аккуратно складировали под полубаком, для пущей незаметности задрапировав брезентом. И вот появляются Вауле-Валя и Орите-Оля и сдергивают эту драпировку, обнажая покрашенные оливково-зеленой краской ящики типа «от мала до велика», с натугой берут один из них и тащат под ноги всей честной компании. Отвинчиваются заранее отпущенные и смазанные барашковые гайки, снимается крышка – и глазам Совета Вождей предстают пять помповых дробовиков в армейском исполнении времен первой мировой войны. Но на этом шоу не заканчивается. Мои жены тащат еще один ящик, в котором обнаруживаются пять винтовок Спрингфилда образца третьего дробь шестого (под патрон с остроконечной пулей) года. За ним вытаскивают ящик с двумя пулеметами Льюиса и ящик с разобранным станковым пулеметом Браунинга (прихватил для полноты картины). Следом появляются два ящика поменьше: один с автоматическими пистолетами, другой с револьверами Кольта (впрочем, под один и тот же патрон). И в самом конце публике демонстрируют ящик с американскими гранатами, внешне похожими на лимонки, и ящики с патронами всех трех типов. Внутри каждого ящика один из двух цинков был заранее вскрыт для демонстрации публике смертоносного содержимого. Ну прямо какая-то оружейная выставка на выезде…

Товарищ старший прапорщик запаса, главный бенефициар всего этого мероприятия, сначала непонимающе смотрит на представленное его очам богатство, потом, коротко и емко выразив свои эмоции, при всеобщем молчании спрашивает низким голосом:

– Откуда все это, Петрович?

– Там, – говорю я, – у устья Гаронны, километрах в пяти от Серегиного лагеря, валяется груда металлического хлама, некогда бывшая американским грузовым пароходом начала двадцатого века. Провалившись во временную воронку, за счет разницы в уровнях океана, сия посудина упала с высоты нескольких десятков метров на прибрежный лес и разбилась при этом вдребезги. Случилось это в середине зимы, точнее сказать трудно. Падение с большой высоты, взрыв котлов и водопад хлынувшей следом морской воды не оставил команде ни единого шанса, так что похоже, что спасшихся не было. Серега обнаружил это безобразие несколько дней назад во время охоты и сам провел первичное обследование. Тогда же выяснилось, что в ходе этого крушения большая часть груза осталась под обломками, но часть ящиков разбросало по окрестностям, и в них находятся оружие и боеприпасы, и ничего более… Судя по всему, пароход перевозил американское оружие на первую мировую войну и должен был разгружаться в Бордо. Быть может, он и в самом деле совершал некий маневр, спасаясь от германской подводной лодки, после чего со страшным шумом загремел к нам сюда. Но и это далеко еще не все. В последнее время у нас тут стало буквально не протолкнуться от эмигрантов из различных эпох. Сначала в прошлое отправляемся мы, причем добровольно. Потом некто свыше подкидывает к нам на порог французских детишек. Потом совсем рядом с нами, в масштабах планеты, плюс-минус лапоть, падает пароход с оружием. Потом от гильотины монтаньяров к нам спасается Виктор де Легран с матушкой и маленьким братишкой, причем в итоге они оказываются в том месте и в то время, где мы сумели их подобрать. Потом на далеком берегу группа кельтов седьмого века, убегающая от саксонского военного отряда, оказывается в нашем времени – и, надо же, как раз там, куда некоторое время спустя причаливает «Отважный» в поисках кристаллов касситерита… Совпадений так много, что они наводят на размышления: а не задумка ли все это патрона отца Бонифация? И в то же время возникают подозрения, что следующий визит незваных гостей может оказаться и не таким приятным, как предыдущие. Нам что немцы из тысяча девятьсот сорок третьего года, что легионеры Цезаря, что крестоносцы из времен Альбигойских войн, что арабы и паладины Карла Великого времен битвы при Пуатье – все одно враги лютые, и разговор у нас с ними может быть только через прорезь прицела. Поэтому ради самостоятельного развития никакого табу на тот пароход и его груз я накладывать не буду. Возможно, это наша единственная возможность избежать серьезных неприятностей.