– Не бойся, Витальевна! – ответил тот, – ошибки не будет. Это тебе гарантирую я, великий шаман племени Огня. Есть тут один замысел, как отделить агнцев от козлищ. Что касается изгнания, то толпу извергов>[14] гнать понадобится далеко от Большого Дома: на пять, десять, пятнадцать дней пути, а нам это делать некем и некогда. Учтите, что на кону будет существование всего нашего племени. Если такая зараза завелась, то изводить ее требуется сразу и под корень!
– Петрович прав, – после некоторых размышлений сказал Андрей Викторович, – в данном случае я только за. Не потому, что я так люблю рубить головы, а потому что не хочу, чтобы моим родным хоть что-нибудь угрожало.
– Я тоже за, – сказал Геолог, – я знаю Петровича и уверен, что он сумеет вывести мерзавцев на чистую воду, не тронув тех, кто ни к чему не причастен.
– Девочки! – взмолилась Марина Витальевна, не оставляющая надежд, – ну хоть вы скажите этим бесчувственным болванам!
Девочки, – Лиза, Ляля, Ольга Слепцова, – только кивнули и немного вразнобой потянули вверх руки.
– Мы тоже за, – за всех сказала Ляля, – кто на нас зубы оскалит, тот пусть пеняет на себя.
Пока вожди плели беседу, Виктор переводил их слова на латынь для отца Бонифация, а уже тот время от времени давал пояснения для леди Гвендаллион. И вот, когда все вожди и старшие жены высказались и Марина Витальевна осталась в абсолютном меньшинстве, он неожиданно заговорил.
– Месье Петрович, – сказал он, – падре Бонифаций интересуется, каким образом вы будете определять тех козлищ, которых требуется извергнуть из стада агнцев – при помощи магии?
– О нет, – ответил тот, – никакой магии, но способ этот столь же действенен, сколь и безопасен. Еще вопросы будут? Нет? Тогда за работу!
1 июля 2-го года Миссии. Воскресенье. Утро. Окрестности Большого Дома.
Когда четыре сотни человек, возбужденно гомоня, собираются на ограниченной площади, то тут, в Каменном Веке, где и двадцать человек можно считать толпой, подобная масса народу кажется каким-то отражением будущих времен. С северной стороны расчищенная от камней и хорошо утоптанная площадка ограничена излучиной ручья Ближний, в заводи которого ежедневно проводятся вечерние купания. С запада – промзона и летняя столовая с навесами, – их количество с прошлого года почти удвоилось, тем не менее рабочие бригады все равно едят в две смены. С востока – картофельное поле, ограниченное плетнем. С юга площадка для праздников переходит в покрытую травой дикую пустошь, за которой растут кусты диких роз; там же начинается лес.
Подавляющее большинство собравшихся на этом пятачке принадлежит к лучшей половине человечества, для которой, как известно, характерно инстинктивное желание всячески себя украшать. В эти дикие времена, когда еще не существует понятия о праздничной одежде, каждый из присутствующих украсил себя в меру возможностей и фантазии. Впрочем, праздничной тут считается любая одежда, которая хоть приблизительно похожа на таковую в понимании выходцев из двадцать первого века. Ничего подобного девушки и женщины племени Огня в своем диком первозданном состоянии не носили. Антон Игоревич, когда организовывал производство меховых и кожаных вещей, привнес в это дело стальные инструменты и технологии высокого неолита. Местные, конечно, тоже шьют одежду из шкур, но по сравнению с изделиями мастерской племени Огня все это выглядит как рабочие спецовки рядом с модельной одеждой. Поэтому, выходя в поле, на кирпичный завод или лесопилку, работницы (при условии, что погода теплая и маловетреная) обычно разоблачаются почти донага, они аккуратно складывают одежду, и только потом приступают к труду. Значительно легче смыть грязь с тела, чем отстирать одежду из сыромятной кожи… Но сегодня все надели самое лучшее и, более того, украсили волосы цветами, а открытые участки тела – росписью по коже.