— Артур, — прищурившись и посмотрев на его дверь, она уже думала о плане месте.
И вот теперь, пока он держал мокрое полотенце у разбитого лба, она думала, что пришибла, а оказалось, так, царапина.
— И давно ты за мной?
— Ты это о чем?
— Видишь? — она достала палку, которой зимой выбивала пыль из ковра. — Щас как… — и уже для устрашения замахнулась.
— Пару раз, — тут же сдался он.
— Пару? — и опять запахнулась.
— Три или четыре.
— Или…
— Не… больше не видел.
Тут же ее гнев сменился на стыд, будто она до сих пор стоит раздетой, а он пялится на нее. Лицо покраснело, она отвернулась. «Ведь знала, знала, что ничего хорошего из этого не выйдет. А она, все хорошо, тут никого не бывает. Вот, мол, смотри…». после этого Жанна взяла и первой разделась до гола. Ладе самой хотелось вот так же, она часто дома, когда никого не было, ходила голышом. Почему? Да она и сама не знала. Просто хотелось какой-то свободы, протеста, игры, интриги. И вот подруга утащила ее на крышу. Сама-то она уехала, а Лада продолжила каждый день ходить и загорать. А теперь этот прохвост… Лада вспомнила Артура в школе, как он стал гуськом ходить за Анжелой, а та, задрав нос кверху, не обращала на него внимания.
— Вон! — приказала ему и указала рукой на дверь.
Злость сменилась обидой. Лада собрала грязные полотенца и пошла их отстирывать. После этого случая она несколько раз встречала Артура то на улице, то в магазине. Хорошо, что начались каникулы, Лада почему-то боялась его взгляда, словно и правда все время, когда он рядом, была раздетой.
Он, впрочем, вел себя прилично, не косился, не ухмылялся, другой бы на его месте чувствовал себя королем. А Артур нет, пройдет мимо, кивнет или как обычно поздоровается, но холодок в голосе все же остался.
Лада еще раз поднималась на крышу, но сейчас загорала в своем новеньком купальнике. Солнце припекало, она закрывала лицо маминой соломенной шляпой и, о чем-то думая, начинала дремать. А что еще делать, когда загораешь, только читать или дремать.
Новый день. Они с мамой хотели сходить на блошиный рынок. Она любила рассматривать старые вещи, обычно их выкидывали за ненадобностью или мещанского пережитка. Мама редко уходила с рынка без покупок, то статуэтку купить, то чугунную ступку. А в прошлый раз утюг на углях, Лада махала им словно там и правда угли.
Девочка посмотрела на шторы, через которые уже пробивался утренний свет. Пока еще рано. В душе было тепло.
— Странно, — тихо сказала она и стала вспоминать свой сон.
В нем она была на той самой крыше, лежала, как и тогда, без одежды. Знала, что он смотрит, и почему-то не было стыда.