— А где ведро?
— Вы же сами разрешили выбросить все, что мне не нужно. Ему, наверное, лет сорок, выпущено еще до войны.
— Оно крепкое.
— Да на нем живого места не осталось, вся эмаль побита.
— Но…
Спорить было бесполезно. Да, возможно, для нее это ведро было памятным, как бесполезные статуэтки на камине. Но могла бы сказать.
— Иду, иду, — крикнул Сергей, надеясь, что его услышат и перестанут жать на кнопку звонка.
Щелкнул старый замок, скрипнула ручка, и он открыл дверь.
— Ну, наконец! А я-то думала, что все, в больницу слегли. Я иду в магазин, что купить? — девушка, больше похожая на девочку, заглянула в открытую дверь и, присвистнув, переспросила. — Ну, так что? Купить или нет?
— Здравствуй.
— Привет, меня, если забыл, зовут Оксана, я вас пару дней назад спасла от второго перелома. Помните?
— Еще бы.
— Вот-вот. Ладно, говорите, что купить.
— Я сейчас, — он допрыгал до стола, взял деньги и протянул их. — Наверное, хлеба, может, молока. Кофе и вафли, которые вы сами выберете.
— Ты, — поправила она его.
— Ты, выберешь.
— И это все? Так и с голоду можно помереть. Ладно, давайте, — она взяла из его рук деньги, — я сама разберусь, что надо. Через полчаса буду, чай ставьте.
Прошел час, а она так и не появилась, Сергей стал волноваться, несколько раз зачем-то допрыгивал до окна, но оно выходило в другую сторону. Наконец раздался звонок в дверь.
— Ну, все, — девочка, пыхтя занесла два больших пакета и, сбросив туфли, потащила их на кухню. — Оставь, я сама все разложу. Итак, вот тебе картошка и гречка, а еще макароны, я такие люблю, лук, морковка, нечего лопать, одни сладости. На, это тебе на десерт, — она достала пачку вафель. — Пришлось идти в другой магазин. Молоко, хлеб бездрожжевой. А ты знаешь, что сухие дрожжи, что применяются в пекарнях, химические. О… А ты знаешь, что когда человек краснеет, его желудок тоже краснеет. Удивительно. Правда! А у женщины сердце бьется чаще, чем у мужчины. А вот ребенок до семи месяцев одновременно может и глотать и дышать.
Пока Оксана говорила, она все разложила из пакетов, взяла тряпку (так ей по крайней мере показалось, что это тряпка), намочила ее и вытерла стол. Взяла стакан и, тут же налив воды, полила цветок.
— Ну, ладно, вот, вроде все. Надо бы тебе тут подмести и протереть, как-то некрасиво, вроде взрослый, а беспорядок. А вот ты знаешь, что каждую минуту в человеческом теле умирает и рождается одновременно примерно 50 000 клеток. А вот…
— Стоп!
— Что? — возмутилась девочка и посмотрела на мужчину, он все еще стоял. — Садись, — она пододвинула ему табуретку. Я пошла, — и, не дожидаясь его возмущения, тут же выскользнула из квартиры.