— А при чем тут Алиелор?
— Поймите меня правильно, государь, — Хельга снова подняла глаза на элвилин и старательно захлопала ресницами. — Не в моих правилах сплетничать, строить козни и кидать бездоказательные обвинения, но девушка… Мне сложно говорить об этом, но она, кажется, влюблена в Алёра по уши. А тут он привозит меня и во всеуслышание заявляет, что собирается жениться. Не могла ей закрасться в голову мысль отомстить и подставить предавшего возлюбленного? Простите, но если бы произошло непоправимое, и убийце удалось завершить свое черное дело, то нашедший ваши… э… тела, вполне мог задаться вопросом, у кого именно мог быть при себе лютневый лак. А поскольку Сианна в это время не было в замке, то в первую очередь могли подумать на него. И списать все на ревность и нежелание делить наследство с кем-то еще. Сандра знала, что леди Аррайда ждет ребенка?
Мадре со свистом выдохнул сквозь сжатые зубы и, резко отвернувшись, подошел к раскрытому окну, уцепился побелевшими пальцами в подоконник. В кабинете повисла гнетущая тишина. Хельга закусила губу и с трудом удержала удовлетворенный вздох — годы общения с Торусом научили ее всегда учитывать, что пришлые отличаются острым звериным слухом.
А потом леди Блэкмунд вспомнила поговорку, что стоит лешего помянуть… В дверь громко и коротко постучали, и на пороге кабинета возник легат. Он был мрачен, взлохмачен, а правую щеку его украшали тонкие царапины, рядком и наискосок протянувшиеся от виска к подбородку.
— Я надеюсь, что Сингард все же прибыл? — раздраженно зазвучал серебряный голос Алёра, и Хельга слегка успокоилась. Торус все же держал себя в руках, несмотря на плескавшуюся в глазищах ярость.
— Да, он здесь, — Мадре развернулся от окна, — спасибо сын, и… хм. А что с твоей щекой, позволь узнать?
— Облепиха, — буркнул эйп Леденваль, плюхнувшись в кресло, в котором до того сидела Хельга. — Этот дурень Сингард так дернул вперед, не разбирая дороги, что мне пришлось ломиться сквозь кусты, дабы вытащить его оттуда. Ну, как бы он свалился в овраг?
— И что, догнал? — насмешливо спросил князь. Отодвинул от стола плетеное креслице с расшитой крестиком подушечкой на сидении и кивком пригласил леди Блэкмунд присесть.
— Да куда там, — насупился Торус, — так припустил, что его, поди, догонишь… Хорошо, добрался сюда в целости и сохранности.
Хельга, обреченно вздохнув, посмотрела на любовника, решая, чего же ей все-таки хочется больше: прибить его на месте или самой отдать за него жизнь? В конце концов, она нашла золотую середину, мысленно пообещав себе при встрече с упомянутой Торусом облепихой корни той пообрывать…