— А… а как он выглядел? — уточнила менестрелька, мило покраснев при упоминании о женитьбе.
— Высокий, светловолосый. С тремя шрамами на подбородке. Да, и он был вежлив, — князь нехорошо ухмыльнулся, — то есть, я хочу сказать, что он представился. Феллран Эверний. Вам что-нибудь говорит это имя?
— Нет, — поспешно сказала Талька и стала пристально разглядывать носки мягких сапожек.
— Отец, — сказал легат и мягко улыбнулся менестрельке, — я не могу поверить, что девушка, столь близкая к искусству, по определению имеющая душу нежную и чувствительную, могла оказаться причастной к такому злодеянию. И я даже не придам значения тому, что она, имея доступ в оружейную, при желании могла запросто взять кинжал оттуда.
— Ах, ты! — задохнулся возмущением Цмин. — Ты на что же это намекаешь, наглая твоя морда, а? Да ведь сам дневал и ночевал в этом арсенале, а теперь смеешь обвинять мою дочь?
— Я ее не обвиняю, — осклабился Торус, паскудно подмигнув рыжему князю, — а наоборот, защищаю и говорю: не смотря на то, что все улики указывают на нее, лично я ни за что не поверю в виновность Сандры.
— Ну да, — Велит положил ладонь на рукоять меча и сжал так, что костяшки пальцев побелели. — Зато Одрин поверит, верно? Ты хочешь обвинить мою дочь, подлец? Что, собираешься от нее отделаться? Думаешь, я не вижу, как она плачет последние пару часов да есть отказывается?
— Папа, просто кушать ночью вредно, — неожиданно капризно сказала Сандра и бросила умоляющий взгляд на эйп Леденваля. — Алёр, скажи же моему отцу. Я сама не могу.
— Я и говорю, — пожал плечами Торус, — но он почему-то не желает меня слушать и обвиняет неизвестно в каких злодеяниях.
— Замолчите! — выплюнул Мадре, грозно уставившись на рыжеволосую парочку. — Это еще неизвестно, кто на кого тут собирается бросить тень, Велит. С таким же успехом твоя дочь могла заставить подозревать в этом преступлении Сианна.
— Я не о том! Говори о том, что ты мне обещал! Там, ну, ты помнишь! — голос Тальки, взлетел к потолку, зазвенел так, что стоявшие на каминной полке серебряные кубки загудели, а стекло в раме распахнутого окна хрустнуло и разбежалось трещинами. Возникшая в этот момент посреди кабинета летавка шарахнулась, пискнула и, закатив глазки, камнем рухнула на вытянутые руки Мадре.
— Леший, Сандра! — ничуть не тише завопил беловолосый. — Если ты покалечила мою Иллирит!
— Ложки-кочерыжки! — дверь в спальню распахнулась, на пороге возник встрепанный Сингард и тоже заорал:
— Мало того, что вы тут посиделки устроили, так еще магией своей швыряетесь?! У меня аж половина склянок со стола свалилась! А ну-ка, встали все и пошли спать. Всяко, тише будет… Одрин, — сказал он чуть спокойнее, — Аррайда пришла в себя. Это удивительно, насколько быстро она смогла справиться с ядом. Почти как элвилин. Давай скорее, она тебя звала.