* * *
Пан Иохан лег рано, но заснуть не мог очень долго. В келье было очень душно, за окном оглушительно стрекотали сверчки, что страшно раздражало; и, кроме того, барона посещали разнообразные мысли, без которых он вполне обошелся бы. Он закрывал глаза — и перед мысленным взором вставало лицо Улле или Мариши, с каждым образом было связано слишком много переживаний, и сердце начинало часто биться. Где уж тут уснуть?
Утром при встрече посланница сразу же узнает, что произошло между ним и королевной, и тогда… конец всему?
Соседу его по келье тоже не спалось — а вернее сказать, Фрез вовсе не объявился даже с приходом ночи; черт знает, где его носило, а пану Иохану было безразлично. Быть может, он упражнялся в лазании по скалам при лунном свете; а луна-то как раз была на славу, она заглядывала в лишенное занавесей окно яркая и жирная, и насмешливо ухмылялась. Барону очень хотелось дать ей в рожу.
Фрез явился уже под утро, когда луна закатилась за меловой склон; разбойничей бесшумной походкой прокрался в келью и бесшумно же начал разоблачаться. Если бы не хорошо знакомая и уже слегка осточертевшая круглая физиономия его, маячившая в предрассветных сумерках, пан Иохан принял бы его, пожалуй, за призрака — так тих и аккуратен он был. Барон наблюдал за ним из-под прикрытых век, ничем не выдавая своего бодрствования; Фрез с военной четкостью и быстротой разделся, нырнул под жиденькое монастырское одеяло и тут же закрыл глаза. Вскоре и пана Иохана сморил долгожданный сон.
Проснулся он, когда уже солнце заливало своими лучами келью, а за окном гомонили какие-то очень не монашеские голоса, причем гомон их сопровождался странным металлическим бряцанием. Офицеры из свиты совершают променад, без интереса подумал пан Иохан. Несколько минут он боролся с собой: вчерашний день с первой секунды бодрствования вспомнился с безжалостной отчетливостью, и всякая охота вставать с постели моментально оставила его. О, если б можно было остаться в постели, и никогда не просыпаться, и предаваться приятным грезам…
Однако, это была уже непозволительная слабость. Пан Иохан резко, рывком, сел, затем встал и принялся одеваться. Фреза в комнате уже опять не было, и, судя по всему, давно.
С ним барон столкнулся уже в дверях, после того, как окончил туалет и собирался выйти в коридор.
— Проснулись, наконец! — бросил бесцеремонный граф вместо приветствия. — Долго же вы спите. Между прочим, гваридейцы прибыли, вы заметили?
— Гвардейцы?
Фрез посмотрел на него с недоверчивым любопытством.
— Вы что же, их не слышали? Они подняли такой гам, что перебудили, пожалуй, всех кур в здешнем курятнике. Вы хотя бы в окно выглядывали?