Трудно сказать, чего он ожидал после слов пана Даймие. Быть может, тешил себя надеждой увидеть нечто невероятное и пугающее… нет, лучше — вызывающее трепет. А увидел обычных людей.
Посланников было четверо. Впереди шла пара — мужчина и женщина, лицо которой скрывала дорогая вуаль. Мужчина был сед и благообразен. Следом за ними шли двое мужчин помоложе, и тоже совершенно обычные. У всех троих поверх парадных фраков через грудь наискось шли голубые орденские ленты. И за какие только заслуги император им пожаловал? — удивился про себя пан Иохан.
— Не обманул твой сочинитель, — едва слышно шепнул герцог Иштван, почти касаясь губами его уха. Пан Иохан слегка пожал плечами и не ответил. Его внимание было приковано к даме под вуалью. Что-то такое было в наклоне ее головы… такое… В глубине его души зародилось подозрение, которому он боялся не то что поверить — даже сформулировать не решался.
В полном молчании посланники поднялись на возвышение и встали по сторонам от тронов, повернувшись к благородному собранию. Дама так и не откинула с лица вуаль, но казалось, ее взгляд поочередно касается каждого лица и пристально его изучает. С непонятным трепетом пан Иохан ожидал, когда придет его очередь.
Гофмейстер стремительно переместился от дверей поближе к императору и посланникам; в руках его из ниоткуда появился длинный список. Настало время представить собравшихся девиц высоким гостям.
— Если бы заранее знать свою очередь! — проворчал вполголоса герцог Иштван, бросив встревоженный взгляд на Эрику, которая выглядела так, словно сию минуту собирался упасть в обморок. — Присесть бы где-нибудь… Как на грех, у меня даже нюхательных солей с собой нет.
— У меня есть, брат, — слабым голосом проговорила Эрика.
— Так давай их сюда! Случись что, ты все равно не сумеешь ими воспользоваться.
— Пожалуй, можно пока выбраться из толпы, — подумав, предложил пан Иохан. — Едва ли их императорские величества сочтут оскорблением, если панна Эрика подождет своей очереди сидя.
Ловко вворачиваясь в толпу, барон увлек за собой герцога Иштвана и его сестру. Довольно быстро они добрались до галереи, отделенной от основного пространства залы рядом колонн. Здесь стояли мягкие скамеечки, на некоторых уже расположились особенно нервные девицы. Они судорожно обмахивались веерами, а сопровождавшие их взволнованные почтенные дамы — матери или компаньонки — наперебой предлагали им пузырьки с нюхательными солями и прикладывали к вискам платки, смоченные ароматическим уксусом.
— Вот видишь, мы не первые, — заметил пан Иохан.